Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина - [78]

Мы способны держать много возможных историй у себя в головах – словно по Миду, который показал, что каждое открытие о настоящем вытекает из другого прошлого. Но куда сложнее ответить на вопрос, есть ли смысл в существовании нескольких вариантов прошлого (или будущего). Мы утверждали, что популяризация квантовой неопределимости – и особенно многомировой модели – лишь внесла сюда путаницу. Утверждается, будто вселенная образует новую ветвь в каждой точке, где было принято решение, в то время как мы считаем, что для каждого возможного настоящего или будущего люди вынуждены придумывать разные воображаемые цепочки причинных связей, или другие пояснительные истории.

Антонио Дамасио написал три книги: «В поисках Спинозы», «Ошибка Декарта» и «Ощущение происходящего». Они представляют собой популярное обобщение наших знаний о важных свойствах людского разума. В этих книгах он обосновал наши открытия, благодаря чему мы можем использовать различные экспериментальные приемы, чтобы «наблюдать за думающим мозгом» и видеть, как в этом процессе задействуются различные его участки. Мы склонны забывать, что наши мозги непрерывно взаимодействуют с телами, обеспечивающими их гормонами, которые определяют общее состояние и дальнейшее поведение, и химическими веществами, меняющими настроение и вызывающими эмоции в краткосрочных модуляциях намерений и ощущений, которые направляют наши мысли.

Согласно этим книгам, мы сумели развить воспоминания разных оттенков и привкусов благодаря наличию мозга, будто управляемого с помощью румпеля, но постоянно пребывающего под воздействием встречных ветров, внезапных штормов, дождей и теплого солнца, побуждающего нас лениться. Или же это результат обладания мозгом, который можно направлять с помощью автомобильного руля и педалей, но чей маршрут непрерывно меняется из-за долгосрочных целей («Поедем лучше в гостиницу, а не к тетушке Джейни, как обычно»), краткосрочных дорожных знаков и других участников движения. А может быть, каждый из нас имеет свою личную историю, которую мы сами себе объясняем ощущениями, привязанными к эмоциональной памяти, что также говорит о том, что мы развили воспоминания разных оттенков и привкусов.

Дамасио привнес эмоциональное смещение в наше восприятие собственных намерений, выборов, других людей, воспоминаний и планов на будущее. Он утверждает, что это как раз и есть то, для чего «нужны» эмоции. Сегодня большинство психологов соглашается с мнением, что воспоминания, помеченные эмоциональными ярлыками, – это следствие обладания мозгом, чье взаимодействие с телом окрашивает эти воспоминания и намерения в цвета эмоций.

Мы по привычке думаем, что настоящая физическая история – и, в частности, социальная – ничем не отличается от наших личных историй, в которых события помечены ярлыками как «хорошие» или «плохие»… но это не так. Считать, будто Большой взрыв сопоставим с бомбой или фейерверком, увиденным снаружи, – это заблуждение. Вся суть метафоры Большого взрыва состоит в том, что в момент зарождения вселенной никакого «снаружи» не существовало. На более тонком уровне нам, очевидно, хочется сравнивать зарождение вселенной с нашим собственным рождением или даже со своим зачатием.

Настоящая история, которая началась после Большого взрыва – чем бы он ни являлся в «действительности», – основывается на скоплениях мелких бесчисленных последовательностей причин и следствий. Как только мы начнем о них думать, выхватывая из направляющего их контекста, мы разрываем их причинно-следственные связи. Бурлящее море процессов, явлений и исчезновений, где никак нельзя изолировать причинность, иногда называют «Муравьиной страной». В этом названии отражено три свойства: бурлящая и на первый взгляд бесцельная деятельность муравьев, которые общими усилиями приводят колонию в движение; метафорическая мадам Мура Вейник из книги Дугласа Хофштадтера «Гёдель, Эшер, Бах», разумная муравьиная колония, знавшая заранее о приближении своего знакомого Муравьеда благодаря тому, что некоторые из ее обитателей начинали паниковать; и, наконец, муравей Лэнгтона, простой клеточный автомат, показывающий, что даже знание всех правил, регулирующих систему, не позволяет предвидеть ее поведение, не запустив ее, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. А в большинстве книг это даже не считается «предвидением».

По тем же причинам нельзя дать точный прогноз погоды – даже на пару недель вперед. И все же, несмотря на кажущееся отсутствие причинных связей на микроуровнях погоды, невозможность изолирования причинности кружащихся бабочек… несмотря на хаотическую природу метеорологии как в больших, так и в малых масштабах, погода имеет смысл. Как и камень, катящийся с горы. Как и большинство областей физики, инженерного дела, воздухоплавания – мы можем построить «Боинг-747», который будет способен летать довольно надежно. Тем не менее все наши физические модели уходят корнями в те же мозги, восприятие которых в основном неверно.

А что эволюция привнесла в наши мозги, так это способность кричать на обезьян, сидящих на соседних деревьях. А не к математике или физике.