Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина - [30]

ход, а вы можете перестроить возможные последовательности ходов, тем самым вернув время в русло физики.

По той же причине неподвижный вероятностный туман – это не единственная статистическая структура, существующая в Платонии. Еще там могут быть вероятности перехода между парами состояний. В итоге Платония преобразуется в то, что статистики называют «цепью Маркова» – список переходных вероятностей «змей и лестниц», только в более общем смысле. Если Платония превратилась в цепь Маркова, каждая последовательность положений образует собственную вероятность. Наиболее вероятные среди них – это те, в которых содержится множество высоковероятностных состояний – что удивительно напоминает временные капсулы Барбура. Так, вместо Платонии с одним состоянием мы имеем Марковию с последовательными состояниями, в которой вселенная проходит через всю последовательность положений, среди которых наверняка есть такие, что составляют связную историю – то есть рассказий.

Этот подход Маркова открывает возможность для возвращения времени в Платонианскую вселенную. Кстати, это очень близко к тому, как Сьюзен Сто Гелитская и Ронни Соак действовали в промежутках между мгновениями в романе «Вор времени».

Тик.

Глава 7 Протухшая рыба

Двумя часами позже с письменного стола Гекса соскользнул лист бумаги и тут же был поднят Думмингом.

– Здесь с десяток точек, в которых мы должны вмешаться, чтобы Дарвин уж наверняка написал «Происхождение…», – сообщил он.

– Ну, по-моему, это не так уж и тяжело, – сказал Чудакулли. – Мы же добились, чтобы в том мире родился Шекспир, разве нет?[26] А здесь всего-то нужно кое-что подправить.

– Это будет немного сложнее, – с сомнением заметил Думминг.

– Но мы же можем переноситься с помощью Гекса, – продолжал Чудакулли. – Будет весело, особенно если кто-нибудь выкинет какую-нибудь штуку. К тому же, мистер Тупс, это дело может оказаться образовательным.

– А еще у них там отличное пиво, – сказал декан. – И еда вкусная. Помните того гуся, что мы отведали в прошлый раз? Нечасто мне такие попадались!

– Мы отправляемся, чтобы спасти мир, – строго напомнил Чудакулли. – И нам придется думать о совершенно других вещах!

– Но мы же иногда будем кушать, да? – спросил декан.

Второй завтрак и полуденный перекус пролетели почти незаметно. Похоже, волшебники уже начали беречь место для гуся…

День выдался долгим. Гекса окружили мольбертами. На столах валялись бумаги. Библиотекарь устроил чуть ли целый отдел библиотеки в одном из углов и продолжал переносить туда книги из отдаленных областей Б-пространства.

Волшебники уже переоделись и были готовы к действию. После того как декан упомянул о гусе, они почти ничего не посчитали нужным обсуждать. Гекс мог прекрасно управлять Глобусом, но когда дело доходило до мелких деталей, нужно было все делать руками – и главное, управляться столовыми приборами. У Гекса рук не было. К тому же, как он достаточно подробно разъяснил, такого понятия, как полный контроль, не существует – во всяком случае, в нормально работающей вселенной. Существуют лишь разные степени отсутствия контроля. Думминг, по сути, считал Гекса Гигантской Большой Штуковиной по отношению к Круглому миру. Он был… почти как бог. Но все равно не мог управлять всем. Даже зная каждую крошечную частицу, из тех, что составляют материю, вы не можете сказать, что она выкинет в следующее мгновение.

Волшебники были вынуждены туда отправиться. Они могли это уладить. Это было им не впервой. Спасение таких превосходных поваров от вымирания стоило даже большего.

С внешним видом, по крайней мере, трудностей не возникло. Плюс-минус остроконечная шляпа и посох, и волшебники сумели бы спокойно ходить по улицам Круглого мира, не привлекая лишних взглядов.

– Как мы выглядим? – спросил аркканцлер, когда все снова собрались.

– Очень… по-викториански, – ответил Думминг. – Хотя правильнее сказать, по-григориански. В любом случае, очень… твидово. Декан, вам действительно нравится быть похожим на епископа?

– А это что, не подходит для того времени? – забеспокоился тот. – Мы просматривали костюмы по книгам, и я подумал… – Он на минуту умолк. – Это из-за митры, да?

– И посоха, – сказал Думминг.

– Понимаете, я просто хотел быть как все.

– В кафедральном соборе будете. Но для прогулок, боюсь, вам понадобится простой черный костюм и гетры. С бородой же можете делать что угодно. Еще можете надеть шляпу побольше, такую, в какой ребенок поместится в полный рост. На улицах епископы выглядят довольно невзрачно.

– И где тут то веселье? – угрюмо проговорил декан.

Думминг повернулся к Ринсвинду.

– Что касается тебя, Ринсвинд, могу я спросить, почему на тебе только набедренная повязка со шляпой и все?

– Ну, видишь ли, когда не знаешь, во что ввязываешься, явиться голым безопаснее всего, – ответил Ринсвинд. – Это наряд общего назначения. В любой среде чувствуешь себя как дома. Признаться, иногда…

– Быстро в твидовый костюм! – проревел Чудакулли. – И сними эту шляпу!

Продолжая греметь, он повернулся к библиотекарю:

– И вы, сэр… тоже одевайтесь в костюм. И цилиндр. Вам нужно казаться выше!

– У-ук! – ответил библиотекарь.