Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован) - [126]

; однако вследствие ее первой непосредственности первые различенные суть прежде всего разные. Но непосредственное, как соотносящаяся с собой всеобщность, как субъект, есть также и единство этих разных. — Эта рефлексия есть первая ступень дальнейшего движения, — есть выступление различия, суждение (перводеление), процесс определения вообще. Существенно то, что абсолютный метод находит и познает определение всеобщего в самом всеобщем. Рассудочное конечное познание поступает при этом следующим образом: те черты конкретного, которые были отброшены им при абстрагирующем порождении указанного всеобщего, оно теперь столь же внешним образом снова вбирает в себя. Абсолютный же метод, напротив, ведет себя не как внешняя рефлексия, а берет определенное из самого своего предмета, так как сам этот метод есть имманентный принцип и душа предмета. — В этом и состояло то требование, которое Платон предъявлял к познанию: рассматривать вещи сами по себе, отчасти — в их всеобщности, отчасти же, имея в виду исключительно только их и осознавая то, что в них имманентно, а не отклоняться от них, хватаясь за побочные обстоятельства, примеры и сравнения. — Постольку метод абсолютного познания аналитичен. То обстоятельство, что он находит дальнейшее определение своего начального всеобщего всецело только в последнем, есть абсолютная объективность понятия, достоверность которой он есть. — Но этот метод также и синтетичен, так как его предмет, определенный непосредственно как простое всеобщее, в силу той определенности, которой он обладает в самой своей непосредственности и всеобщности, являет себя как некоторое другое. Это соотнесение некоторого разного, которое (соотнесение) предмет, таким образом, есть внутри себя, уже, однако, не есть то, что разумеют под синтезом, когда говорят о конечном познании; уже вообще в силу того его (предмета) в такой же мере и аналитического определения, что это соотнесение есть соотнесение в понятии, оно совершенно отличается от указанного синтеза.

Этот столь же синтетический, сколь и аналитический момент суждения (перводеления), в силу которого первоначальное всеобщее определяет себя из себя самого как другое по отношению к себе, должен быть назван диалектическим. Диалектика есть одна из тех древних наук, которая больше всего игнорировалась в метафизике новых философов, а затем вообще в популярной философии как античного, так и нового времени. О Платоне Диоген Лаэрций говорит, что, подобно тому как Фалес был создателем философии природы, Сократ — моральной философии, так Платон был создателем третьей науки, входящей в состав философии, диалектики; это, значит, была та его заслуга, которую древние считали величайшей, но которая часто оставляется совершенно без внимания теми, кто больше всего говорит о нем. Часто рассматривали диалектику как некоторое искусство, как будто она покоится на каком–то субъективном таланте, а не принадлежит к объективности понятия. Какой вид она получила в кантовской философии и какой вывод сделала из нее эта философия, это мы уже показали выше на определенных примерах ее воззрений. Следует рассматривать как бесконечно важный шаг то обстоятельство, что диалектика снова была признана необходимой для разума, хотя надо сделать вывод, противоположный тому, который был сделан из этого признания.

Помимо того что диалектика обычно представляется чем–то случайным, она обыкновенно получает ту более детальную форму, что относительно какого–нибудь предмета, например, относительно мира, движения, точки и т. д., показывают, что ему присуще какое–нибудь определение, например (в порядке названных предметов), конечность в пространстве или времени, нахождение в этом месте, абсолютное отрицание пространства; но что, далее, ему столь же необходимо присуще также и противоположное определение, например, бесконечность в пространстве и времени, ненахождение в данном месте, отношение к пространству и, следовательно, пространственность. Более древняя элеатская школа применяла свою диалектику преимущественно против движения; Платон часто применяет диалектику против представлений и понятий своего времени, в особенности против воззрений софистов, но также и против чистых категорий и определений рефлексии; развитый, позднейший скептицизм распространил ее не только на непосредственные так называемые факты сознания и максимы обыденной жизни, но также и на все научные понятия. Выводом, который делают из такой диалектики, является вообще противоречивость и ничтожность выставленных утверждений. Но это может иметь место в двояком смысле: либо в том объективном смысле, что предмет, который в такой мере противоречив в самом себе, упраздняет себя и ничтожен (таков, например, был вывод элеатов, согласно которому отрицалась истинность, например, мира, движения, точки); либо же в том субъективном смысле, что неудовлетворительным является познание. Под последним выводом в одних случаях понимают то, что лишь сама эта диалектика проделывает, дескать, фокус, создающий такого рода ложную видимость. Таков обычный взгляд так называемого здравого человеческого рассудка, держащегося