Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован) - [122]

в первой посылке; только этой непосредственности здесь недостаточно, и вторая посылка уже постулируется для первой: выполнение добра наперекор противостоящей ему, другой по отношению к нему действительности есть то опосредствование, которое существенным образом необходимо для непосредственного соотношения и действительного осуществления добра. Ибо это есть лишь первое отрицание или инобытие понятия, такая объективность, которая была бы погруженностью понятия во внешность; второе отрицание есть снятие этого инобытия, благодаря чему непосредственное выполнение цели впервые становится действительностью добра как для–себя–сущего понятия, поскольку последнее полагается здесь тождественным с самим собой, а не с некоторым другим, и, стало быть, полагается единственно свободным. И вот, если бы цель добра этим все–таки не была бы выполнена, то это было бы рецидивом, возвращением понятия к той точке зрения, на которой понятие стояло до своей деятельности, — к точке зрения, с которой действительность определена как ничтожная и все же пред–положена как реальная; этот рецидив становится прогрессом в дурную бесконечность и имеет свое основание единственно только в том обстоятельстве, что при снятии указанной абстрактной реальности это снятие столь же непосредственно забывается, или же забывается, что эта реальность, наоборот, уже предположена как сама по себе ничтожная, не объективная действительность. Это повторение предположения о невыполненной цели после действительного выполнения цели определяет себя поэтому также и следующим образом: субъективная позиция объективного понятия воспроизводится и увековечивается, вследствие чего конечность добра как по его содержанию, так и по его форме представляется пребывающей истиной, равно как и его осуществление безоговорочно представляется всегда лишь некоторым единичным, а не всеобщим актом. — На самом же деле эта определенность сняла себя в осуществлении добра; что все еще ограничивает объективное понятие, это его собственное воззрение на себя, исчезающее благодаря его размышлению о том, что такое в себе его осуществление; этим воззрением понятие лишь само преграждает себе путь и должно по этому поводу направиться не против некоторой внешней действительности, а против себя самого.

А именно, деятельность во второй посылке, производящая лишь некоторое одностороннее для–себя–бытие, вследствие чего продукт представляется чем–то субъективным и единичным, деятельность, в которой поэтому повторяется первое предположение, — эта деятельность есть на самом деле в такой же мере и полагание в–себе–сущего тождества объективного понятия и непосредственной действительности. Согласно пред–положению эта действительность обладает лишь реальностью явления, сама по себе ничтожна и безоговорочно определима объективным понятием. Так как через деятельность объективного понятия внешняя действительность изменяется и ее определение тем самым снимается, то именно этим ее лишают характера исключительно только являющейся реальности, внешней определимости и ничтожности, и она, стало быть, полагается как в–себе–и-для–себя–сущая. Этим вообще снимается указанное пред–положение, а именно, снимается определение добра как некоторой чисто субъективной и по своему содержанию ограниченной цели, необходимость еще только реализовать ее через субъективную деятельность и сама эта деятельность. В результате опосредствование снимает само себя; результат есть некоторая непосредственность, которая есть не восстановление пред–положения, а, наоборот, его снятость. Идея в–себе–и-для–себя–определенного понятия тем самым теперь уже положена не только в деятельном субъекте, но также и как некоторая непосредственная действительность, и, обратно, последняя, как она есть в познании, положена так, что она есть истинно–сущая объективность. Единичность субъекта, которою он был обременен через свое пред–положение, исчезла вместе с исчезновением последнего; субъект, стало быть, выступает теперь как свободное, всеобщее тождество с самим собой, для которого объективность понятия есть в такой же мере данная (непосредственно имеющаяся для субъекта), в какой он знает себя как в–себе–и-для–себя–определенное понятие. В этом результате познание, стало быть, восстановлено и соединено с практической идеей, преднайденная действительность определена вместе с тем как выполненная абсолютная цель, но не как в ищущем познании, только как объективный мир, лишенный субъективности понятия, а как такой объективный мир, внутреннее основание и действительное устойчивое существование которого есть понятие. Это — абсолютная идея.

Третья глава. Абсолютная идея (259)

Абсолютная идея, какой она получилась здесь, есть тождество теоретической и практической идеи, каждая из которых, взятая отдельно, еще одностороння и имеет внутри себя самоё идею лишь как некоторое искомое потустороннее и недостигнутую цель; каждая из них есть поэтому некоторый синтез устремления, имеет внутри себя идею, равно как и не имеет ее, переходит от одной мысли к другой, но не сводит воедино этих двух мыслей, а застревает в их противоречии. Абсолютная идея, как разумное понятие, которое в своей реальности лишь сливается с самим собой, есть в силу этой непосредственности его объективного тождества, с одной стороны, возврат к жизни; но она равным образом и сняла эту форму своей непосредственности и имеет внутри себя наивысшую противоположность. Понятие есть не только