Наука логики - [16]

«И истина, как согласующееся с объектом знание, есть положительное, но она есть это равенство с собою лишь постольку, поскольку знание отнеслось отрицательно к другому, проникло объект и сняло составляющее его отрицание.

Заблуждение есть нечто положительное, как мнение знающее себя и упорствующее в том, что есть не в себе и не для себя. Неведение же есть или безразличное к истине и заблуждению и тем самым не определенное, ни как истинное и ни как ложное, определение которого, как отсутствие, принадлежит внешней рефлексии, или же, как объективное, как собственное определение чего-либо, оно есть направленное против себя побуждение, — отрицательное, содержащее в себе положительное направление. Одно из важнейших познаний состоит в усмотрении и удержании того взгляда на эту природу рассмотренных определений рефлексии, что их истина состоит лишь в их взаимоотношении, а потому в том, что каждое из них в самом своем понятии содержит другое; без этого познания нельзя сделать собственно никакого шага к философии». [41] Это из примечания 1.

Примечание 2. Закон исключенного третьего.

Гегель приводит это положение исключенного третьего: «Нечто есть или А или V Г? г?? ь, том V, Наука логики.

Истина и объект Само по себе сущее LXVI не-А; третьего нет» [41] и «разбирает».

Если этим указывается на то, что «все есть противоположное», все имеет свое положительное и свое отрицательное определение, тогда хорошо. Но если понимать это как обычно понимают, что из всех предикатов либо данный либо его небытие, тогда «тривиально»!! Дух… сладкий, несладкий? зеленый, незеленый? Определение должно идти к определенности, а в этой тривиальностп оно идет к ничему.

И за тем, — острит Гегель, — говорят: третьего нет. Есть третье в самой этой тезе, само А есть третье, ибо А может быть я+А и — А. «Итак, само нечто есть то третье, которое должно бы было быть исключено». [41] I Это остроумно и верно. Всякая конкретная вещь, всякое конкретное нечто стоит в различных и часто противоречивых отношениях ко всему остальному, ergo*, бывает самим собой и другим.

Примечание 3 (в конце 2 главы, 1 отдела II книги Логики). Закон противоречия.

«Если и первые определения рефлексии, тожество, различие и противоположение, уста- новляются в одном предложении, то тем более то определение, в которое они переходят, как в свою истину, именно противоречие должно быть понято и изложено в одном предложении: все вещи в самих себе противоречивы; и именно смысл этого предложения таков, что оно сравнительно с прочими более всего выражает истину и сущность вещей. Противоречие, проявляющееся в про- * — следовательно. Ред.

LXVII тивоположении, есть лишь развитое ничто, содержащееся в тожестве и излагаемое в том выражении, что начало тожества не говорит ничего. Это отрицание определяется далее, как различие и противоположение, которое и есть положенное противоречие.

«Но один из основных предрассудков современной логики и обычного представления состоит в том, что противоречие не считается столь же существенным и имманентным определением, как тожество; между тем, если сообразить последовательность речи и удержать оба определения, как разделенные, то противоречие следовало бы считать за нечто более глубокое и существенное. Ибо в противоположность ему тожество есть определение лишь простого непосредственного, мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает побуждением И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ.

«Противоречие прежде всего обыкновенно отстраняется от вещей, от сущего и истинного вообще; предполагается, что нет ничего противоречивого. За сим оно, напротив, перемещается в субъективную рефлексию, которая полагает его лишь путем отношения и сравнения. Но и в этой рефлексии его собственно нет, так как противоречивое не может же быть представляемо и мыслимо. Вообще оно считается как в действительности, так и в мыслящей рефлексии за нечто случайное, как бы за ненормальность или преходящий болезненный пароксизм.

«Но что касается утверждения, что противоречия нет, что оно не есть существующее налицо, то о таком утверждении нам нет на- v* LXVIII добности заботиться; абсолютное определение сущности должно быть присуще всякому опыту, всему действительному, как и всякому понятию. Выше по поводу бесконечного, которое есть противоречие, как последнее обнаруживается в сфере бытия, уже было об этом упомянуто. Обычный же опыт сам заявляет, что дано по меньшей мере множество противоречивых вещей, противоречивых учреждений и т. д., противоречие которых заключается не только во внешней рефлексии, но в них самих, Но далее оно должно считаться не просто ненормальностью, встречающеюся там 1и сям, но отрицательным в его существенном определении, принципом всякого самодвиже- JJ| ния, состоящего не в чем ином, как в изображении противоречия. Само внешнее чувственное движение есть его непосредственное существование. Нечто движется не только поко- лику оно теперь здесь, а в другой момент там, но поколику оно в один и тот же момент здесь ж не здесь, поколику оно в этом здесь вместе есть и не есть. Следует вместе с древними диалектиками признать противоречия, указанные ими в движении, но отсюда не следует, что движения поэтому нет, а следует, напротив, что движение есть само существующее противоречие.