«Наука логики» Г.В.Ф. Гегеля. Пособие по изучению - [3]

Шрифт
Интервал

— это качество.

А качество, раз оно есть — оно бытие, наличное бытие. А в наличном бытии есть и бытие, и ничто. Значит, и качество надо взять и как бытие, и как ничто. Качество, взятое как бытие, называется реальностью. Когда вам говорят: это реальность, что значит реальность? Значит и хорошее, и плохое тут. Потому что реальность не односторонняя. Ну, такова реальность нашей жизни. Вы никуда не уйдете от этих противоположных сторон. Вы можете от них уходить, но они все равно будут какое–то время и можно лишь менять соотношение. И отрицание. Нет таких людей, у которых в них самих не было бы их отрицания. Если их отрицание выше, чем их утверждение, чем целое, и отрицание превращается в целое, то это уже негодяй и подлец, если оно становится целым (total). А если ваши положительные качества, положительная деятельность характеризует Вас как целое, тогда Вы положительный человек. Но нет таких положительных людей, которые были бы без недостатков.

Наличное бытие с определенностью — называется определенное наличное бытие. Казалось бы, что отдельно существуют: определенность, реальность, отрицание и наличное бытие. Но реальность есть, значит, она — наличное бытие. Значит, она не отличается от наличного бытия. Отрицание — есть, значит, оно тоже наличное бытие. Снято различие реальности с наличным бытием и отрицания с наличным бытием. Сняты все различия. Нет отдельной реальности, отдельного отрицания, нет отдельного наличного бытия, а есть определенное наличное бытие. Определенное наличное бытие называется нечто.

Нечто — позитивная или негативная категория? В начале нахально стоит «не». Это дает нам основания сказать: «Не означает ли это, что нечто — негативная категория?» Нет. Вот если бы «не» было отдельно написано, то она была бы точно отрицательной. Говорят, когда смотрят на прекрасную картину: «Ну, это нечто!». «Нечто хорошее», «нечто высокое», «нечто нужное», «нечто полезное». Нечто является положительной категорией, то есть имеет форму бытия, но форму определенного бытия, потому что «не» дает ему определенность. Это определенное наличное бытие. Отсюда начинаются всякие приключения этого нечто.

Во–первых, это нечто равно самому себе. Но раз нечто себя отрицает, то оно и не равно самому себе. Мы должны понимать нечто и как нечто, и как иное. Получается вроде два нечто: нечто и иное. Но безразлично, что считать нечто, а что считать иным. Будем брать нечто и иное и противопоставлять одно другому: нечто — это не иное, иное — это не нечто. Нечто мы уже рассматривали само по себе. Возьмем иное само по себе. Если логически будем брать иное, то иное иного есть иное. С одной стороны: иное иного есть иное, то есть не такое. С другой стороны: иное иного есть иное, то есть, как было иное, так и осталось иное. В этой фразе заключен двоякий и противоположный смысл. Следовательно, получаем моменты иного: равенство иного с собой и неравенство иного с собой. Это применимо ко всему. Иное — это же нечто. Поэтому можно вывести такое заключение диалектическое — каждое нечто или просто нечто имеет два момента: равенство с собой и неравенство с собой. Это про все: и про дерево, и про жизнь, и про формацию, и про капитал, и про вас, и про меня. Потому что вы — нечто и я — нечто. Каждое нечто и равно самому себе, и не равно самому себе. Ничего нет такого в мире, что бы только было равно самому себе и никогда бы не было неравно самому себе. Это всеобщий закон, всеобщая категория.

Движение, которое состоит в том, что нечто равно самому себе и неравно самому себе, называется изменение. А нечто, которое равно самому себе и неравно самому себе, называется изменяющееся нечто. Еще Гераклит говорил о том, что все изменяется, все течет, оставаясь при этом самим собой. У Гегеля это уже не просто диалектическая формула, Гегель тут все доказал, что иначе и быть не может — всякое нечто и изменяется, и не изменяется. Некоторые люди видят только одну сторону — «раз я есть, то я и остаюсь».

Однажды я после занятий спускаюсь в метро на станции «Василеостровская» и вижу: нарисована красивая девушка в красивом платье и написано: «меняйся чаще». А в другом месте в рекламе написано: «меняйся и оставайся собой». Какая реклама более глубокая? Вторая — меняйся и оставайся собой. Уже рекламщики дошли до этой диалектической мысли. Если вы что–то меняете, но не до такой же степени, что вы перестаете быть самим собой. Если вы поменялись так, что перестали быть самим собой, то это означает, что вы перерождаетесь, и возможно во что–то нехорошее. Некоторые делают пластическую операцию, и больше уже красавицами не будут. Меняйся, но оставайся собой, или оставайся собой, но при этом меняйся. Это относится ко всему.

Равенство изменяющегося нечто с самим собой есть в-себебытие, а равенство нечто с иным, то есть неравенство с собой, есть бытие–для–иного.

Равенство с собой называется в–себе–бытием и в обычной речи. Вы в себе или не в себе? Если в себе, значит, вы равны самому себе.

Если не в себе, значит, вы потеряли равенство с собой, придите в себя.

Изменяющееся нечто — не просто наличное бытие, а определенное наличное бытие. Изменение относится не только к бытию, но изменение относится и к его определенности. Надо и определенность рассматривать как равную самой себе.


Еще от автора Михаил Васильевич Попов
Лекции по философии истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Диалектика рыночного и государственного регулирования экономики России

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Диалектика. Ключ к истине

Чтобы думать правильно, любому нормальному человеку необходимо постигать истину. И вопрос о том, что есть истина, волнует людей больше всего. Как только вы пытаетесь найти истину, все происходит как всегда. Вы просите что-нибудь вкусное принести, а вам какую-то дрянь, как пальмовое масло, подсовывают, только в качестве «пальмового масла» выступает чье-то мнение. А по поводу мнений глупо спорить. Но подразумевает ли такое мнение отказ от знания? Эта книга поможет разобраться с тонкими философскими понятиями и с тем, какую роль диалектика, логика и споры играют в современном мире. Предисловие Дмитрий Goblin Пучков (покет)


Собрание сочинений. Том 1

Опубликованные работы, включённые в первый том, отражают понимание автором необходимости при любых политических и экономических обстоятельствах продолжения идеологической, в том числе теоретической борьбы за сохранение, развитие социализма и перерастание его в полный коммунизм. Как теперь стало ясно, после совершенной на XXII съезде контрреволюции ревизионистские, то есть прикрытые марксистской терминологией, а по существу буржуазные, взгляды, стали распространяться все больше, и задачей марксистов стало их разоблачение и преодоление. Автор в это время — в 1971 г.


Теория воспроизводства и управление социалистической экономикой

Книга посвящена исследованию общественного воспроизводства и вопросам управления его процессами при социализме. В центре внимания авторов находятся: механизм управления микро– и макроэкономическими процессами, взаимосвязь между материальными и нематериальными сферами, социалистическое накопление и управление им. Важное место в книге занимают вопросы структуры, интенсификации производства и роста его эффективности, математического моделирования экономических процессов.


Рекомендуем почитать
Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.


Канатоходец

Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм.


Три лика мистической метапрозы XX века: Герман Гессе – Владимир Набоков – Михаил Булгаков

В монографии впервые в литературоведении выявлена и проанализирована на уровне близости философско-эстетической проблематики и художественного стиля (персонажи, жанр, композиция, наррация и др.) контактно-типологическая параллель Гессе – Набоков – Булгаков. На материале «вершинных» творений этих авторов – «Степной волк», «Дар» и «Мастер и Маргарита» – показано, что в межвоенный период конца 1920 – 1930-х гг. как в русской, метропольной и зарубежной, так и в западноевропейской литературе возник уникальный эстетический феномен – мистическая метапроза, который обладает устойчивым набором отличительных критериев.Книга адресована как специалистам – литературоведам, студентам и преподавателям вузов, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами русской и западноевропейской изящной словесности.The monograph is a pioneering effort in literary criticism to show and analyze the Hesse-Nabokov-Bulgakov contact-typoligical parallel at the level of their similar philosophical-aesthetic problems and literary style (characters, genre, composition, narration etc.) Using the 'peak' works of the three writers: «The Steppenwolf», «The Gift» and «The master and Margarita», the author shows that in the «between-the-wars» period of the late 20ies and 30ies, there appeard a unique literary aesthetic phenomenon, namely, mystic metaprose with its stable set of specific criteria.


Данте Алигьери

Книга представляет читателю великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321) как глубокого и оригинального мыслителя. В ней рассматриваются основные аспекты его философии: концепция личности, философия любви, космология, психология, социально-политические взгляды. Особое внимание уделено духовной атмосфере зрелого средневековья.Для широкого круга читателей.


Томас Пейн

Книга дает характеристику творчества и жизненного пути Томаса Пейна — замечательного американского философа-просветителя, участника американской и французской революций конца XVIII в., борца за социальную справедливость. В приложении даются отрывки из важнейших произведений Т. Пейна.


История безумия в классическую эпоху

Книга известного французского философа Мишеля Фуко (1926–1984) посвящена восприятию феномена безумия в европейской культуре XVII–XIX вв. Анализируя различные формы опыта безумия — институт изоляции умалишенных, юридические акты и медицинские трактаты, литературные образы и народные суеверия, — автор рассматривает формирование современных понятий `сумасшествие` и `душевная болезнь`, выделяющихся из характерного для классической эпохи общего представления о `неразумии` как нарушении социально — этических норм.