Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе - [38]
Это самое высокое, что может быть достигнуто в жизни по вере благодаря собственной деятельности, – когда на этой основе и как логическое ее следствие собственная воля отдается воле Божественной, упорядочивается все, что делается и что оставляется в соответствии с Божественной волей. Это уже возвышение духа за пределы естественных условий бытия. Истины веры сначала приближают к нам Бога с помощью образов, сравнений и понятий, перенятых от тварных вещей. Но они также учат нас, что Бог больше всего сотворенного, всего понимаемого и постигаемого разумом. А потому нам необходимо оставить творение и все наши силы, которыми мы постигаем творение, чтобы подняться в вере к Богу, непостижимому и невообразимому. На это не способны ни чувства, ни разум, если мы под ним понимаем способность к понятийному мышлению. В верующей самоотдаче непостижимому Богу мы становимся чистым духом, освобожденным от всех образов и понятий, – а потому оказываемся в темноте, поскольку мир наших повседневных воззрений состоит из образов и понятий, – духом, освобожденным также и от обилия разнообразных сил, действующих в нас как механизм, духом, единым и простым, ведущим жизнь, которая есть познание, памятование и любовь, слитые воедино.
И здесь мы оказываемся на пороге мистической жизни, в начале преображения, которое должно быть достигнуто через Ночь духа. Мы добрались до того, что остается непостижимым, когда силы наши были оставлены. Ведь должно же что-то уцелеть, если единение с Богом и преображение в Боге возможно только после отказа от своих собственных сил. И этим «что-то» по ту сторону чувственности и связанного с чувствами разума должен быть дух в собственном смысле слова. Хуан в этой связи говорит о сущности души. Душа по своей сущности есть дух и по своей внутренней сущности открыта на все духовное: на Бога, чистого Духа, и все, что Он сотворил и что по своей основе тоже духовно. Но она погружена в телесность и обладает телесными чувствами как органами восприятия всего материального. В состоянии грехопадения эти служебные органы стали главными. Дух должен прежде всего освободиться из их тисков, чтобы вернуть способность к чистой духовной жизни и действию, к господству над чувствами. Мы проследили до определенного момента за действием веры в этом процессе освобождения: до того момента, когда дух направляется к Богу и поднимается до чистого духовного общения с Богом. Но к этому общению с Богом должно добавиться еще кое-что: отказ от всего, что не есть Бог. Это главная работа, которая происходит в деятельной Ночи духа.
Речь до сих пор шла о том, что вера притягивает душевные силы и побуждает к обращению к Богу и Божественным вещам. Но этим пока еще отнюдь не достигнуто освобождение от тварного мира. Люди, которые серьезно решились вести духовную жизнь и остаются в этом решении тверды, все же посвящают молитве и созерцанию только одну, большую или меньшую, часть дня. В остальном же они твердо стоят на почве тварного мира. Они стараются проникнуть в этот мир с помощью познания и подчинить его своему господству, завоевать временные блага и радоваться им. Они все еще не могут устоять перед обворожительным волшебством естественных благ и все еще недоступны для того, что удовлетворяет чувства, даже когда они, возможно, под влиянием молитвенной жизни, сами себе устанавливают в этой сфере значительные ограничения. Их разум занят вещами мира сего и расходует на них свои силы, фантазия поглощена ими, стремления воли предопределены, и она связана страстями. Все это препятствует молитвенной жизни и могло бы в конце концов совсем уничтожить ее, если бы Бог не приходил на помощь душе, касаясь ее особой благодатью. Это происходит не только благодаря вере, но и благодаря сверхъестественным посланиям, которые превосходят очарование естественного мира и освобождают от его влияния. Чувствам и фантазии предлагаются образы, превосходящие все земное. С помощью сверхъестественного просвещения разум поднимается до таких осознаний, до которых не смог бы никогда добраться с помощью собственной познавательной деятельности. Сердце наполняется небесным утешением, рядом с которым меркнут все радости и наслаждения мира. Таким образом душа подготавливается к тому, чтобы всеми своими силами отвернуться от земных благ и подняться к благам небесным.
Но тем самым пока еще сделано полработы. Никогда не достигнет цели, то есть единения с Богом, тот, кто остановится на сверхъестественных вестях и успокоится, наслаждаясь ими. Видения, откровения и сладчайшие ощущения – не суть Бог и не ведут к Нему – за исключением тех высших, чисто духовных «прикосновений», в которых Бог Сам сообщает Себя душе и тем совершает единение. Значит, душе необходимо освободиться и от всего сверхъестественного, от даров Бога, чтобы вместо этих даров обрести Самого Дарителя. Но что побудит ее добровольно оставить столь ценные дары? Здесь снова работает вера, которая учит, что Бог не является ничем из того, что душа может познать и осмыслить, и зовет ее дальше, на темный путь, который один ведет к цели. Однако вера не смогла бы многого достигнуть, если бы обращалась с поучениями только к разуму. Мощная действительность естественного мира и сверхъестественных даров благодати должна быть повержена еще более мощной действительностью. Это происходит в
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.