Наука и жизнь, 2000 № 05 - [78]
История сохранила для нас свидетельства одного из знаменитых наших соотечественников, автора Толкового словаря живого великорусского языка — В. И. Даля, исследователя, врача, писателя. Как известно, с 1823 по 1828 год Даль учился в Дерпте в медицинском университете и был свидетелем жарких споров между сторонниками и противниками гомеопатии. Эти споры среди образованных людей того времени (причем не только среди медиков) можно было наблюдать повсеместно. Как в Германии, так и по всей Европе, включая Россию. Своей новой медицинской доктриной Ганеман впервые после Парацельса вновь всколыхнул застоявшееся болото медицинской мысли.
Закончив университет и уже будучи военным врачом в действующей армии во время турецкой кампании, работая затем в Киеве, Польше и Санкт-Петербурге, Даль писал в своих статьях со свойственной молодости горячностью: «В основании своем гомеопатия есть бред, доказательства и ссылки ее — ложь и неправда». Главный труд Ганемана «Органон врачебного искусства» он называл «памятником заблуждения ума человеческого». Но проходит совсем немного времени, и в 1833 году, работая в Оренбурге, Даль становится свидетелем и участником лечения тяжелобольного полицмейстера, когда только благодаря усилиям местного врача гомеопата Лессинга удалось улучшить состояние больного. Недоверие к гомеопатии было поколеблено. «Я убедился, — писал он еще осторожно в письме к Одоевскому, — что средства эти действуют иногда удивительно скоро, сильно и спасительно». Его поражает блестящий эффект лечения крупа у собственного сына гомеопатическим методом и удивляет «недоверие к ней врачей и даже возможность спора о новом методе лечения».
История российской да и мировой гомеопатии знает немало известных имен. Несмотря на свою революционность, гомеопатия оказалась настолько демократичной по отношению к больному, особенно по сравнению с продолжавшими бытовать тогда варварскими способами лечения «старой медицинской школы», что многие общественные деятели, лично убедившись в практических результатах, становились не просто ее сторонниками, но активными распространителями. Достаточно назвать два имени: адмирал Н. С. Мордвинов и участник сражений Отечественной войны 1812 года С. Н. Корсаков. Будучи человеком блестяще образованным, Корсаков сам лечил больных, переписывался с Ганеманом и предложил свой собственный способ получения гомеопатических разведений, одобренный самим Ганеманом. С тех пор способ этот так и называется в мировой гомеопатической практике — «по Корсакову».
«Походная» аптечка гомеопата (1850 год).
Пузырьки с гомеопатическими лекарствами, приготовленными (слева направо) из мха, губки, коры хинного дерева и пчелиного яда (1900 год).
До Ганемана фармакология — наука, изучающая действие лекарств, находилась фактически недалеко от того уровня, на который была поставлена еще полторы тысячи лет назад Галеном. Практиковавшиеся отдельными врачами случаи испытания некоторых лекарств на себе оставались лишь случаями. Так называемое Галеново производство готовило лекарства, которые испытывались главным образом на животных. И это было понятно. Ибо практика приема лекарств в концентрациях один к одному и в тех огромных дозах, которые были приняты, в случае малейшей ошибки не оставляла для больного никаких шансов на выживание.
Ганеман впервые ввел в широкую практику испытание лекарств не на животных, а на здоровых людях. «Каждое лекарство, — подчеркивал Ганеман, — оказывает на тело человека свое особое действие, которое любое другое лекарственное вещество иного типа не производит точно таким же образом». Оказалось, что каждое лекарство имеет как бы свой «портрет» — набор «припадков», которые оно способно вызвать у здорового человека. «Свою физиономию», как много позднее скажет И. П. Павлов. Сам Ганеман за свою долгую жизнь оставил около 60 таких «портретов» лекарств. Арсенал средств, используемых в гомеопатии ныне, насчитывает около двух тысяч наименований.
В широкой гомеопатической практике со времен Ганемана чаще всего используются две шкалы разведений (существуют еще LM-потенции — пятидесятитысячная шкала) исходного лекарственного вещества (основы) в нейтральном разбавителе: десятичная (обозначается буквой D или римской цифрой X) и сотенная (обозначается буквой С или без буквы). Следовательно, в зависимости от того, по какой шкале первоначально изготовлено лекарство, основы в нем может быть 1/10 или 1/100. Это и будет соответственно первое десятичное lx (D1) или первое сотенное Cl (1) разведение (потенция, деление). Если требуется приготовить второе десятичное (или сотенное) разведение, то из первого разведения берется только 1/10 (или соответственно 1/100) часть и особым образом смешивается с 9/10 (или соответственно с 99/100) частями нейтрального разбавителя. Это уже будет второе десятичное 2х (D2) или второе сотенное С2 (2) разведение. И так далее. Несложно заметить, что первое сотенное разведение (1) соответствует второму десятичному (2х), второе сотенное (С2) — четвертому десятичному (4х) и т. д. (см. табл. на стр. 116).
