Наука и религия в современной философии - [95]

Но остается ли по крайней мере религия самой собою при том ее понимании, которое развивает философия действия?

Устанавливается принципиально, что все то, что обращается к рассудку, может быть лишь выражением, символом, носителем религии, но не самою религией. Собственной областью религии является при таком понимании вопроса исключительно практика, жизнь.

Но, в действительности, всякое религиозное чувство или действие облекает собою известные теоретические идеи, понятия, по. знания. Что же останется, если мы из религий, как они нам фактически даны, на самом деле удалим всякий интеллектуальный элемент?

Далее, подобно Диогену, который доказывал истинность движение самим фактом его существования, нам демонстрируют наличность в душе человеческой начала, не покрывающегося понятиями. Человек действует и действие не сводимо к понятию.

Но что же такое это действие? Мы должны иметь о нем некоторое представление для того, чтобы можно было признать его основой религии.

Мы имеем в виду, заявляют нам глубокомысленные философы, человеческое действие во всем его объеме. Это не какое — либо специальное проявление той или другой способности: это существо в его дедом, объединяющее все присущие ему силы в стремлении к своей цели. Истины, которые мы начали переживать таким образом, стремясь быть вполне самими собой, будучи замечены и переработаны рассудком, становятся догматами и объектами верования.

Это стремление человека соединить и сочетать все свои силы, для того чтобы выполнить свое назначение, бесспорно, имеется в наличности. Но интеллект играет в этом совокупном действии не меньшую роль, чем другие способности, и роль его неизбежно заключается в том, чтобы контролировать при помощи своих понятий деятельность других способностей. Здесь уже нельзя говорить о практике, как о чем-то независимом от теории.

Быть может, возможно удовольствоваться указанием на специфически волевую активность? Но воля требует цели; и мы отнюдь не даем формулы, сколько-нибудь постижимой для разума, когда говорим о воле, которая самое себя ставит целью и ничего не преследует кроме своего собственного принципа.

Все эти остроумные теории стараются найти действие, как нечто самодовлеющее, независимое от всех тех понятий, которыми мы пытаемся объяснить или оправдать его, действие чистое, действие в себе.

Но это означает лишь одно: что сторонники рассматриваемых теорий волею или неволею возвращаются к совершенно неопределенному прагматизму. К прагматизму человеческому, если высшей нормой признается человеческое действие, взятое в себе. К прагматизму божественному, если идеал — действие божества, рассматриваемое вне всех тех интеллектуальных определений, которые должны составлять основу человеческого действия.

Действие для действия и посредством действия; чистая практика, быть может и порождающая понятие, но сама по себе не зависящая ни от какого понятия! Едва ли такой абстрактный прагматизм заслуживает еще имени религии. Очевидно, мы попадаем в безвыходный тупик, пытаясь найти вь практике, отделенной от теории, сущность и единственный истинный принцип религиозной жизни?

В действительности, известное верование, присоединяясь к данному акту, как раз и делает из него акт религиозный. Так называемые „символы“ и „носители“ являются на деле неотъемлемой составной частью религии.

Глава IV ВИЛЬЯМЪ ДЖЕМСЪ О РЕЛИГИОЗНОМЪ ОПЫТЪ

I.Учение В. Джемса о религии. — Точка зрения В. Джемса. Религия, как личная и внутренняя жизнь. — Метод: радикальный эмпиризм. — Психофизиологическая почва, порождающая религиозное чувство. Мистицизм. Религиозный опыт в собственном смысле этого слова; элементарное верование. — Ценность религиозного опыта. Прагматическая точка зрениа. Теория подсознательного „я“, как научный опорный пункт. Сверхверование.

II. Учение В. Джемса об отношении между религией и наукой, — Религия и наука — два ключа к сокровищнице природы. — Психология поля сознание на место психологии состояний сознания. — Религия отличается от науки, как конкретное от абстрактного.

III. Критические замечания. — Интересная попытка восстановить права религии на природу человека, и неприступная позиция по отношению к науке. — Слабый пункт: имеет ли религиозный опыт объективное значение? Универсальный субъективизм не может быть признан решением вопроса. — Вера — интегральный элемент всякого опыта. — Существенная роль символов. — Значение социальной стороны религий.

В то время как теологи, ученые и философы — умы, обуреваемые жаждой определений, рассуждений, доказательств — изнемогали от усилий доказать логическую возможность религии, науки и их взаимного согласия, во все времена находились люди, в глазах которых все эти утонченные исследование были совершенно излишни, ибо они жили убеждением, опирающимся на такой принцип, который по своему значению гораздо выше всяких рассуждений: на принцип опыта. Это, так называемые, мистики. Для них объекты религии даны с такою же непосредственной достоверностью, с какой даны ученому те факты, законы которых он отыскивает.

Дух мистики встречается в некоторых современных учениях, чуждых конфессиональным интересам, жаждущих прежде всего проникнуться живою реальностью религиозных переживаний. Лучшим выражением этого направление является учение о религиозном опыте в тон виде, как оно изложено известным ученым психологом, глубоким и тонким мыслителем, блестящим писателем, Вильямом Джемсом