Наука и общество - [2]
Это – определенного рода динамическое равновесие, которое благоприятствует продолжению нашего существования как отдельных людей и как человеческой расы в условиях постоянно изменяющейся среды. Жертва фронтальной лоботомии частично утеряла этот гомеостазис именно потому, что ее травматическое безразличие делает ее невосприимчивой к изменениям среды, так что у нее не возникает побуждения ответить на эти изменения соответствующими реакциями.
Мы вбираем в себя свою среду различными путями. Среди них одним из главных являются наши органы чувств и нервный аппарат, который эти органы питает и который организует наши ответные реакции. Эти последние, в свою очередь, передаются во внешний мир нашими эфферентными нервами и двигательными органами. Весь комплекс этих органов, способных вырабатывать определенный опыт, притом не только на основе непосредственных впечатлений, но частично и на основе впечатлении, уходящих своими корнями в далекое детство, составляет в значительной части основу нашего гомеостатического поведения.
Это поведение в высшей степени сложно, и некоторые из самых существенных его элементов неприятны для реагирующего индивида. Нет более ужасной судьбы, чем судьба индивида, страдающего от отсутствия ощущения боли. Он должен избегать порезов и ожогов не вследствие автоматического болевого рефлекса, а путем сознательного отстранения от всех ситуаций, при которых он может получить ранение. Его тело – это комок старых ран, все они не ощущаются, и жизнь его коротка.
Таким образом, продолжение существования индивида зависит от массы впечатлений (многие из них, хотя и не все, весьма неприятны), которые удерживают его в определенном отношении к внешней среде, и от способов комбинации этих данных опыта в соответствующих действиях. Чувственные дефекты, если они достаточно серьезны, и дефекты в способности претворить этот чувственный опыт в действие укорачивают жизнь.
То, чем нервная система служит индивиду – способность приобретать знание путем научного наблюдения, накапливать это знание, соединять его в коллективной памяти книг и разумно использовать его для человеческих нужд, – все это служит и роду. Род действует так, как если бы он стремился обеспечить цель продолжения родового существования, но конкретные очертания этих целей так же неясны и проблематичны, как и цели индивида, и даже более.
На мой взгляд, многое всегда будет оставаться во мраке. Основным нашим руководством в понимании функции знания в поведении тела является эмпирическое изучение тех функций, которые знание выполняет на деле. В то время как разветвленные исследования информационного гомеостазиса общества, точно так же, как и физиологии индивида, могут оказать нам существенную услугу, любая жесткая теория нормального гомеостазиса состояний лишь с величайшим риском для нас может быть поставлена на место постоянного наблюдения над действительным, гомеостатическим механизмом поведения тела в его фактическом действии.
Обеспечение состояния гомеостазиса на основе все еще не известного с полной определенностью гомеостатического механизма предъявляет большие требования к приобретению информации, призванной поддерживать нас в соответствии (en rapport)с окружающим нас миром. Мы должны приобретать и накапливать массу информации, относительно конечной пользы которой (если она вообще будет иметь какую-либо конечную гомеостатическую пользу) у нас нет достаточно ясного представления. Более того, мы должны быть готовы претворить значительную часть этой информации в такую гомеостатическую политику, детали которой во многом еще не могут быть определены.
Следовательно, наука в той мере, в какой она выполняет гомеостатическую функцию, не может позволить себе ни ограничения приема информации в соответствии с некоторой жесткой гомеостатической схемой, ни перевода своих данных в слишком жестко предопределенные каналы обратной связи. Выбор надлежащих каналов обратной связи требует постоянно самовозобновляющегося исследования. Это исследование должно касаться эффективности этих обратных связей по отношению к стабилизации механизма равновесного состояния. Такая стабилизация не может исходить из некоторого образцового механизма исполнения, принятого на слишком жестких теоретических основаниях, а предполагает постоянное изучение стабилизации общества, как она фактически у нас осуществляется, при относительном воздержании от суждения о самодовлеющих целях этой стабилизации.
Если перевести это на простой язык, то наука должна узнать гораздо больше, чем она знает в любой данный момент, о способах использования информации и должна удерживать себя от искушения применять полученную информацию только потому, что уже существует некоторый способ ее использования, или потому, что ее использование предписывается некоей заданной программой целей, которая вполне могла возникнуть на основе совершенно иных условий. Понятно поэтому, что развитие науки не должно дожидаться ситуации, благоприятствующей ее применениям, точно так же как простой факт возможности тех или иных ее применений не должен вызывать поспешного их использования, которое может оказаться сомнительным по своей ценности, опасным и непоправимым.
Книга Н. Винера о математиках и математике хорошо известна у нас в России и за рубежом, как одно из лучших произведений популярного математического жанра. Впервые приводится полный текст перевода без купюр (которые были в предыдущем издании). Одновременно в нашем издательстве выходит в свет перевод более ранней книги Н. Винера «Бывший вундеркинд». Книга будет интересна широкому кругу читателей — как профессионалам-математикам, так и начинающим.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Кибернетика» — известная книга выдающегося американского математика Норберта Винера (1894—1964), сыгравшая большую роль в развитии современной науки и давшая имя одному из важнейших ее направлений. Настоящее русское издание является полным переводом второго американского издания, вышедшего в 1961 г. и содержащего важные дополнения к первому изданию 1948 г. Читатель также найдет в приложениях переводы некоторых статей и интервью Винера, включая последнее, данное им незадолго до смерти для журнала «Юнайтед Стэйтс Ньюс энд Уорлд Рипорт».Книга, написанная своеобразным свободным стилем, затрагивает широкий круг проблем современной науки, от сферы наук технических до сферы наук социальных и гуманитарных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Творец и робот» – последняя книга основоположника кибернетики Норберта Винера, увидевшая свет в 1964 году, вскоре после смерти автора. Она создана на материале популярных лекций и представляет собой небольшой цикл социально-философских очерков, объединенных одной внутренней темой. Тема эта – в широком смысле – соотношение между творцом и его творением, между творческими силами человека и созданной его гением кибернетической машиной.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.
Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.