Наука дилетантов - [12]
В борьбе за старую хронологию, название города, в который отплыл посланник, прочитали как Одисс и приняли, что в прошлом так называли болгарский город Варну. Приск Панийский рассказывает, что посольство к Аттиле, в котором он участвовал, двигалось на север и оказалось в безлесной стране, где местные жители пользовались словом “мёд” [славянским]. По всем показателям, речь идёт о степях Украины, однако комментаторы сделали другой вывод: это Венгрия.
Текст Приска сохранился лишь в виде отдельных отрывков, наверное, потому, что содержал и другие указания на эпоху конца ХVIII – начала ХIХ века.
О действиях Аттилы в северной Италии упоминает Прокопий (Война с вандалами кн.I гл.IV,24,29-35).
У Иоанна Киннама (Краткое обозрение… кн.5 гл.7) есть ссылка на Прокопия. Феофан Византиец (который написал “Летопись от Диоклетиана…”) рассказывает о военных действиях и кончине Аттилы. О Прокопии есть упоминание и у Менандра Византийца. То есть в ХIХ веке нашей эры жил и писал не только Михаил Пселл (первое печатное издание его “Хронографии” вышло в 1874 году), но и другие византийские авторы. Значительная часть “средневековой” византийской литературы создана в ХIХ веке. А поскольку упоминаются нередко те же события с теми же датами, что и в средневековой западноевропейской литературе, то значит и западноевропейское средневековье наполнено материалом ХVIII-XIХ веков.
Человек в течение своей жизни может отсчитывать время от какого-нибудь события. Но если берётся точка отсчёта вне его жизни, то возникает обратный счёт. Дата выражает не количество лет, прошедших от начала эры, а предположительную удалённость начала эры от датируемого события. О далёком прошлом могут быть лишь теоретические соображения, которые у разных людей бывают разными, и в результате получается множественность эр даже одного названия.
«В александрийской эре, которая некоторое время была в ходу в Греции, а абиссинцами и коптами применялась вплоть до ХХ века, «сотворение мира» относилось к 5501 г. до н.э. В антиохийской эре «сотворение мира» было отнесено к 5969 г. до н.э., а в византийской эре «сотворение мира» соответствовало 5508 г. до н.э. Всего таких эр было придумано около 200.
В самой длинной из них «сотворение мира» относилось к 6984 г. до нашего летосчисления, в самой короткой – к 3483 г. до нашего летосчисления». [47, с.26]
Подобный разнобой заметен и в нашей эре. Например, Сикст из Оттерсдорфа написал “Хронику событий, свершившихся в Чехии в бурный 1547 год”. В тексте упоминается артиллерия, книгопечатание, куранты, турецкие императоры, панское и рыцарское сословия – время далёкое от античности. А год – за 13 лет до начала Пелопоннесской войны по новой хронологии. В предисловии переводчика [113, с.38] читаем:
“Оригинал хроники не сохранился. …Но дошла его копия, выполненная в 1775 г.”
В 1775 году в Чехии действительно происходили подобные события (восстание), и в результате становится вероятным, что во второй половине ХVIII века там пользовались какой-то эрой, отличающейся от нашей на 228 лет.
Разный счёт годов сохраняется до настоящего времени, только на более обширных пространствах. В Европе и Америке сейчас идёт ХХI век, а в мусульманских странах – ХV. То, что в Ростове и в Чикаго считается 1976 годом, в Тегеране обозначено как 1355 год солнечной хиджры, то есть ХIV веком. В Москве выходят книги, датированные ХХI веком, и почти никто не учитывает, что на Ближнем Востоке в это же время печатают книги, датированные ХV веком. Также и в ХVIII-ХIХ веках нашей эры никого не касалось, что где-то в Майнце или в Венеции печатали книги ХV-ХVII веков. Теперь эти эры воспринимаются как одна наша, из-за чего возникают парадоксы. Например, в истории медицины считается, что чесоточный клещ известен с 1558 года, а в 1683 году были сделаны рисунки чесоточных клещей, их ходов и яиц. “Позднее эти данные во многом были забыты”. Только в 1834 году наконец дано описание и изображение чесоточных клещей. [117, с.5]
В 1584 году в переводе Скалигера вышла “Книга Аристотеля, носящая в рукописи название десятой книги истории животных, ныне впервые переведённая на латынь”, относительно которой высказаны такие сомнения [4, с.59]:
“Неизвестно, что при этом Скалигер имел в виду: либо то, что его перевод является гораздо более критическим (снабжён комментариями, издан параллельно с греческим текстом) по сравнению с переводами М.Скота с арабского и Альберта с греческого? Или титульный лист составил не сам Скалигер: издание тоже посмертное? Или он не знал более ранних переводов, или не счёл их достойными Аристотеля, который «в философии для него был божеством»?”
Коперник умер в 1543 году по старой хронологии. А через 73 года в 1616 году его трактат “Об обращениях небесных сфер” был внесён в индекс запрещённых книг с резолюцией “впредь до исправления”, как будто автор благополучно здравствует и может ещё что-то исправить.
“В ХIV и ХV столетиях производились учёные исследования, последовательность которых не легко выяснить, потому что сочинения того времени большею частию издавались под псевдонимами Гебера, Альберта Великого, Раймунда Люлли и др.” [25, с.272]
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.