Науфрагум - [16]
Не могу пожаловаться, что подвержен страху высоты, но совершенно прозрачные ступеньки из стеклоблоков, ведущие на внешний балкон, опоясывающий купол снаружи примерно на половине его высоты — то бишь, глубины, конечно — заставили пальцы ног слегка поджаться. Конструкторы вложили немало умения в это сооружение, но для того, чтобы шагать над бездной по чисто вымытому прозрачному стеклу, требовались довольно крепкие нервы. Неудивительно, что этот циркульный балкон был наименее посещаемой частью пассажирской зоны воздушного лайнера. Честно говоря, я бы посоветовал уложить на пол хотя бы циновки.
Помещенный в прозрачную трубу трап завершился люком, ведущим наружу, на внешний балкон. Стоило горничной открыть его, как разбойный ветер взметнул волосы, заставив зажмуриться. Переступив комингс, я протянул руку и крепко взялся за алюминиевый поручень.
Накатившийся сверху гул винтов, совершенно неслышный на звукоизолированных пассажирских палубах, холодное дыхание высоты. Не отделенная ничем, зияющая, громадная пустота под ногами и вокруг — это был совершенно иной мир. Я невольно потянул ноздрями воздух. Показалось, или в нем действительно чувствовался едва уловимый аромат хвои — привет раскинувшегося внизу лесного океана?
Солнце уже скатилось к линии горизонта и теперь плавило мир в красновато-оранжевом тигле. Силуэт девушки, облокотившейся на перила посреди балкона, казался на фоне закатного багрянца словно вырезанным из черной бумаги. Оторвав задумчивый взгляд от медленно прокручивающегося под ногами пейзажа, она повернула голову нам навстречу. Против света ее волосы казались совсем темными, но порыв ветра взметнул и заставил их засиять золотом, пересыпав сияющими искрами.
Беловолосая горничная поклонилась и сделала четкий шаг в сторону, замерев неподвижно, словно статуя. Я же поднял брови, узнав ту самую незнакомку в пембриджской форме, что сидела позади нас с Алисой на последней лекции.
Не зная, что сказать, я тоже молча поклонился и остановился в паре шагов от нее, ожидая развития событий и незаметно борясь с желанием снова схватиться за поручень.
Тонкие, четко прорисованные соболиные брови над зеленоватыми глазами нахмурились, пока незнакомка мерила меня оценивающим взглядом. Голос ее прозвучал строго, словно она сердилась. Вернее всего, на меня, раз тут не было никого другого. Немного жаль, ведь во всякое другое время он наверняка звучал бы настоящей музыкой для ушей. Интересно бы узнать, чем я заслужил ее гнев?
— Наверное, вы удивлены. Дело в том, что я случайно услышала ваш разговор с однокурсницей. Но извиняться за это я не стану.
Вот в чем дело, оказывается. Но чем ее мог задеть наш разговор? Не может же тот дурацкий мюзикл иметь какое-то отношение к этой аристократке? Судя по горничной и уверенной осанке, незнакомка отнюдь не из простолюдинов. И, клянусь, невероятно хороша собой! Даже сдвинутые брови ее ничуть не портят. Постойте, неужели передо мной поклонница таланта Метерлинка-младшего и меня ждут упреки и скандал?
Между тем, незнакомка продолжала:
— Не стану упоминать ту мерзкую пародию на музыкальную постановку… но и вы позволили себе сделать намеки, бросающие тень на людей, которые отнюдь этого не заслуживают. Мне хотелось бы узнать, по какому праву вы сочли, что об этом вообще стоит говорить? И откуда вы узнали об отношениях, которые якобы связывали принца Максимилиана и того человека, который был выведен в "Белой птице" под именем лейтенанта Ромеро? Если я правильно поняла, вы намекали, что это был ваш родственник?
Я угрюмо кашлянул.
— Прошу прощения, э-э-э… миледи. Но у вас передо мной имеется преимущество. По крайней мере, на половину, которую вы подслушали. Вторую половину я сейчас исправлю — Золтан Немирович к вашим услугам. Йель, второй курс, факультет Механики.
Она моргнула длинными ресницами и нахмурилась еще сильнее.
— Ах, извините, я была невежлива. Меня зовут Грегорика Тюдор. Пембриджский университет, Королевский колледж, второй курс, факультет педагогики.
Грегорика… если я расслышал правильно. Грегорика Тюдор — а это значит… это значит, что я разговариваю не с кем иным, как с правнучкой того самого императора, о делах которого рассказывал сегодня Флобер. А ведь и верно, в этих зеленых глазах, красиво очерченных губах и, главное, гордой посадке головы без труда узнаются черты с парадного портрета, которым украшено любое старое официальное заведение… да вот хотя бы и стена роскошного бального зала на борту "Олимпика". Не в самой середине, конечно.
И верно, венценосный герой благосклонно, хоть и немного печально взирает на ослепительно красивую правнучку. Ей-богу, жаль, что на ее челе никогда уже не будет короны. Я бы с гораздо большим удовольствием любовался ею, чем нынешним жирным президентом. Да-да-да, именно ее только что поминали алисины подружки с совершенно нехарактерным по отношению к другим особям женского пола пиететом — как принцессу. Хм.
Что же до меня, то я тоже слышал о ней и, наверное, даже видел на фотографиях в газетах… но не ожидал, не ожидал, чтобы небожительница вот так, без затей, снизошла на ту же самую палубу, где сейчас стоят мои туфли. Судя по недовольному виду, принцесса считала, что не узнать ее с моей стороны было невежливо. Впрочем, это ее проблемы. Хмыкнув (про себя), я еще раз коротко поклонился.
Угнанный радикальными исламистами пассажирский самолет посажен в джунглях Бирмы, в царстве наркобаронов Золотого Треугольника. Помощи ждать неоткуда, и оказавшихся на его борту людей, в том числе двух совершенно ни к чему не причастных обыкновенных японских школьниц — Амико и Кейко — ждет ужасная судьба. Внезапно ночь разрывает грохот винтов и стрельба. Неведомо откуда взявшиеся спецназовцы, свалившиеся на голову террористам, вытаскивают большую часть пленников, но японкам — вот беда! — не везет. Вертолеты ушли, оставив их вместе с отставшим от своих морским пехотинцем.
Книга Фрэнка Ходорова «Истоки зла» позволяет ознакомиться с историей социально-экономической мысли консервативного движения Соединенных Штатов Америки и системой отношений между отдельными штатами и федеральным правительством.
Верхова Наталия работала генеральным директором группы компаний. Арест, СИЗО. С первых дней заключения – прямой репортаж на созданном друзьями сайте – заметки, статьи, разработки – именно это и вошло в книгу «Тюремное счастье.»Почти два года потребовалось, чтобы доказать незаконность ареста. На свободе Наталия продолжает заниматься правозащитной деятельностью: «Формирую светлое доброе и безопасное будущее для страны».
Космоархеолог Александр Говоров молод и амбициозен. А еще зол, что проект, который он вел с самого начала, передали другому. Стремление стать первым и доказать человечеству (и оппонентам) свою правоту сталкиваются с простым и исконным страхом – какая цена будет назначена за открытие? Что, если то, к чему Александр стремился всю жизнь, оказывается гипотезой, способной уничтожить мир?
Дорогие друзья! Перед вами первое полное издание моей книги «Сады Соацеры», написанной почти десять лет назад. Возможности электронной публикация освободили автора в том числе и от дружеских издательских «уз». Ничего плохого о редакторах не скажу, но конечной целью их деятельности является не творчество, а доход, поэтому они требуют «формат». Это слово имеет много значений, в данном же случае имеется в виду то, что книга не должна отличаться от прочих, к которым уже привык читатель. Есть случаи и крайние, лет двадцать назад по сети распространилась инструкция от некоего издательства, в которой требовалась одна сюжетная линия, всепобеждающий герой, главное же его девушку можно было убить, но и в коей мере не насиловать.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)