Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога - [12]

.

Но несмотря на все технические сложности, эта идея по-прежнему жива. Ссылаясь на современную теорию, согласно которой людям и шимпанзе потребовалось время, чтобы пойти разными путями, преподаватель психологии Вашингтонского университета Дэвид П. Бараш недавно провозгласил, что наступит время, когда «благодаря успехам репродуктивной технологии в нашем будущем появятся гибриды или другие композиты из смешанных генов человека и животного». Эхом вторя Докинзу, он рассуждает о том, что гибрид сотрет грань между человеком и другими формами жизни, и объявляет: «Эта грань существует лишь в уме тех, кто утверждает, что человек как вид, в отличие от всех других видов, обладает божественной искрой, следовательно, мы находимся за пределами природы»[45].

Канадский писатель-фантаст Роб Сойер, сосредотачивающий в своих произведениях основное внимание на ключевых нравственно-этических вопросах, указывал, что даже при наличии такой возможности едва ли можно считать этичным воспроизводство в лабораторных условиях даже вымершего гоминида, и утверждал: «Если бы мы воскресили Homo erectus, он считался бы по нынешним меркам обладателем ярко выраженной умственной отсталости»[46]. Как, вероятно, считался бы и челошимп, если бы его сторонникам когда-либо удалось вывести его.

Высшие приматы

«Хотя несколько лет назад это показалось бы самой невероятной научной фантастикой, ныне для меня приемлемо предположить, что через несколько поколений у таких «говорящих» шимпанзе могут появиться труды, посвященные биологии или духовной жизни шимпанзе, написанные по-английски или по-японски (быть может, со словами «записал такой-то» в конце их)»[47].

Карл Саган, «Драконы Эдема»

(пер. Н. С. Левитина)

Что могут рассказать нам о себе высшие приматы?

Если мы и вправду на 98 % шимпанзе, тогда, конечно, «я», разум, воля, душа, дух и духовность – просто человеческие проявления нормальных функций мозга животного. Возможно, стопроцентные шимпанзе действительно в состоянии помочь нам понять самих себя. Но при таком подходе к пониманию человеческого разума мы сталкиваемся с затруднениями. Вот некоторые из причин:

Свидетельство ДНК о сходстве между человеком и обезьянами не говорит нам о том, что нам требуется знать. Напомним, что весь генетический код записан всего четырьмя нуклеотидами (A, C, G, T), так что чисто случайное распределение покажет нам, что у нас имеется 25 % ДНК, общих с любой известной формой жизни, независимо от того, есть у нее мозг или нет. Кроме того, как напоминает нам эволюционный антрополог Джонатан Маркс, 40 % нашей ДНК является общей с ДНК рыбы, но никому не приходит в голову предположить, что рыба на сорок процентов человек[48] – или, если уж на то пошло, что люди – это рыбы на 250 %. Такие примитивные подходы, как выявление общего в ДНК, в действительности мало чем помогают понять человеческий разум, поскольку для этого нам требуется знать о различиях, а не о сходстве. В любом случае нынешние оценки сходства ДНК человека и обезьяны варьируются от 95 до 99 % в зависимости от правил, согласно которым тот или иной исследователь предпочел проводить оценку[49]. Так что неясно даже то, в какой мере ДНК является для нас общей.

Человекообразные обезьяны на самом деле не являются зеркалом, отражающим поведение или мышление человека. Приматологи изучают человекообразных обезьян, чтобы объяснить с эволюционной точки зрения человеческое поведение, особенно связанное с насилием. В результате ученые сосредотачивают внимание на поведении, которое является общим (или, по крайней мере, примечательным) у людей, даже если оно редко встречается у других приматов. Роберт Сассман из Вашингтонского университета и Пол Гарбер из Илинойсского университета после масштабного обзора литературы недавно указали, что большинство человекообразных обезьян не являются даже выраженно социальными животными, а тем более предрасположенными к насилию. Гориллы тратят на социальную активность всего 3 % своего времени, а шимпанзе – лишь 25 %. Сравнение поведения человека и обезьян легко искажается под действием предубежденности наблюдателя и вряд ли может многое поведать нам о нас самих[50].

В целом для шимпанзе и человека нехарактерна общность тесной эмоциональной связи. Если вы хотите жить с нечеловекоподобным существом, эмоционально близким к людям, выбирайте собаку, а не шимпанзе. В ходе исследований собаки неоднократно демонстрировали более выраженную способность понимать эмоции человека, нежели шимпанзе, хотя человеческое лицо больше похоже на обезьянью морду, чем на собачью. Как отмечает Колин Вудворд в The Chronicle of Higher Education,

наши ближайшие родственники, шимпанзе, следят за взглядом человека, но демонстрируют крайне низкие результаты в классическом эксперименте, где от них требуется понимание намеков в ходе наблюдения за кем-либо. В этом эксперименте исследователь прячет еду в один из нескольких контейнеров так, чтобы животное не видело этого. Потом шимпанзе разрешают выбрать один из контейнеров, причем экспериментатор влияет на правильность выбора различными способами – пристально смотрит, кивает, указывает пальцем, постукивает, наносит маркер. Только после длительных тренировок шимпанзе и другим приматам удается набрать результаты, превышающие случайные