Вопрос больно ударил по Гирму, ведь ему сейчас предстояло сказать королю то, что тот хотел услышать меньше всего на свете.
— Положение критическое, сир. Наши войска отступили с последних рубежей и спрятались за стенами замка. Долго они не продержатся. Соседние деревушки опустошены, запасов хватит от силы на две недели, после чего нам придется либо дать бой, либо умереть от голода. Итог в любом случае будет очевиден. Мы не выдержим. Они займут замок с нами, либо с нашими мертвыми телами.
Сказать ему больше было нечего. Стукнув по столу металлической перчаткой, будто показывая безысходность положения, он медленно опустился на свое место. Пригубил из железного кубка местное вино.
Споры возобновились. Каждый хотел спастись. Любой ценой, даже если она будет стоить жизни сотен и тысяч невинных жителей, успевших скрыться за стенами замка. Знати на них было плевать. Важным являлось лишь одно, избавиться от ненавистных орков, вставших бесчисленным войском у стен замка.
— Что же, — сказал король, чувствуя, как голова его начинает болеть от криков подданных. — Вы хотите заключить с орками сделку. Хорошо. А кто-нибудь знает, что им нужно? Кто выйдет за пределы и спросит у них об этом? Кто тот смельчак, готовый взять на себя священную миссию дипломата, чтобы урегулировать данный вопрос? Заплатить-то мы можем. Но чем? В каком количестве?
Наступило молчание. Мертвое как на кладбище, куда каждый из них хотел попасть как можно позже. Все понимали, что кто бы не взял на себя эту роль, выйдя за пределы ворот уже никогда не вернется оттуда живым. Такие были правила у орков. Гонцов они не жаловали и все, на что могли рассчитывать смельчаки — быструю смерть, которую гарантировала огромная секира орочьего вождя.
Как и было понятно в самом начале желающих не нашлось. Более того, на любые просьбы короля знать открещивалась и просила избавить их от этой участи. Все они плакались перед ним как маленькие дети, которым судьба преподнесла не самую приятную вещь и заставляла принять ее в свои руки.
Это было похоже на безумие. Никто из тех, кто когда-то клялся ему в верности до последнего вздоха, не желал помочь королевству в минуту опасности и решительных действий, не на его защиту хотя бы в роле переговорщика. Купцы молчали, вельможи и высшие чины, угрюмо опустив глаза, старались ничего не говорить, таким образом отводя любые намеки в свою сторону.
Солнце нырнуло за горизонт, оставив на небе кровавые разводы. Резко стало темнеть. Подул сильный ветер. Наступали тяжелые времена. Казалось, сама природа желает спрятаться в ночи, дабы избежать бойни. Именно бойни, иначе это было назвать никак.
«Моя смерть ничего не изменит, — подумал Трой, — после нее все выйдут на поклон к оркам и сдадут все, чтобы спасти собственные шкуры».
Он знал и видел это в глазах трусливых чиновников, купцов, падких на деньги, офицеров и полководцев, желавших сохранить свои жизни. Все они хотели жить и меньше всего умирать за королевство.
Поданные за считанные секунды вышли из зала и растворились в каменных коридорах громадного здания, стены которого хранили память всех своих королей.
Трой размышлял о том, насколько постыдно будет, если орки осквернят замок своим присутствием, но больше всего его заботила участь дочери. Лориэль была прекрасна и одним только этим фактом снискала славу самой желанной королевской дочери на всем огромном Побережье. Её звонкий смех, будивший Троя поутру каждый раз, когда она вместе с подругами убегала в сторону моря, его радовал. Вот и сейчас этот голосок доносился откуда-то снизу. Он то затихал, почти пропадая, то усиливался, становясь слышимым даже в этом огромном зале. Спустя минуту двери распахнулись. Трой повернулся к ним и увидел дочь. Та, подняв подол платья, помчалась к нему.
— Ты выросла, милая моя, — пытаясь отстраниться от дурных мыслей, он начал гладить ее по золотистым волосам. — Всего-то каких-то пару лет назад бегала у моих ног, а теперь выросла в настоящую принцессу.
Она подняла глаза и приобняла его за плечи.
— Мы ведь победим этих проклятых орков? Правда, отец? Скажи, что мы прогоним их с наших земель, и они больше никогда не появятся здесь.
— Конечно, дорогая. Именно так и будет.
Трой взяв дочь за руку.
— Ты должна мне кое-что пообещать.
— Что именно?
— Помнишь, я тебе рассказывал о том, как мой отец, а до этого и его отец строили этот замок, укрепляли королевство и всячески обогащали его, вознося все выше к самым небесам. Мне было примерно столько же лет сколько сейчас и тебе, когда мой отец повел меня по этому залу, показывая портреты наших предков, положивших жизнь на этот огромный алтарь, — он взглядом указал на трон. — Все из нашего великого рода были скреплены клятвой верности и преданности собственному королевству.
— Почему ты об этом говоришь? — спросила Лориэль, почувствовав неладное.
— Мы подошли к моменту, дочь моя, когда необходимо принять решение. К сожалению, его последствия могут быть разными. Либо мы пожертвуем частью нашего общего королевства и сохраним хотя бы его остатки, либо сгинем в огне и уже никто и никогда не вспомнит о нас.
