Научи меня умирать - [81]

При сильном ударе в пах первое мгновение боли как таковой не чувствуешь. Но организм уже понимает, что произошло. И застывает в ожидании грядущих неприятностей. А потом приходит сама боль. Она накатывает волнами, поднимаясь все выше и выше. Кажется, что тело сейчас развалится на куски… И с каждым мгновением тяжелая свинцовая боль усиливается, постепенно становясь нестерпимой. В конце концов человек падает на колени, потом заваливается на бок и начинает с воплями кататься по полу. Каким бы закаленным бойцом ты ни был, эту боль превозмочь нельзя. Конечно, при условии, что удар был действительно сильный.

Я ударил очень хорошо. Настолько хорошо, насколько можно ударить, зная, что от этого зависит твоя жизнь.

Не дожидаясь, пока Ямада рухнет, я вскочил и нанес еще один удар. В то же место. Теперь он вряд ли сможет когда-нибудь кончить, слушая рассказы об убийствах.

Он упал на пол. Никаких криков не было. На секунду он, видимо, потерял сознание. А потом молча забился в судорогах. Несмотря на все пережитое, я испытал нечто похожее на сочувствие. Но тут же вспомнил про отрезанное ухо… Как следует прицелившись, я ударил его носком туфли в подбородок. Раздался хруст, и Ямада затих в позе эмбриона.

Чертов псих…

Теперь нужно было освободиться от наручников. Припомнив виденные мной детективы, я скользнул скованными руками вниз по ягодицам, потом ниже и согнулся так, чтобы руки оказались на уровне колен. Это оказалось просто. Сделать шаг назад через наручники оказалось сложнее. Мешали туфли. Пришлось их скинуть. Без них перевести руки вперед было секундным делом.

Я опустился на колени над Ямадой. Ключи от наручников нашлись в кармашке для часов. Ругаясь вполголоса, я кое-как попал ключом в скважину. Повернуть его было сложнее. На это ушла почти минута.

Я ждал, что Ямада вот-вот придет в себя. Кто знает, в каком состоянии он будет? Я вспомнил, как он порезал себе палец и не обратил на это никакого внимания. Может быть, психи лучше справляются с болью? Наконец замок щелкнул. Я потер затекшие запястья. Точь-в-точь, как это делают ребята в фильмах. Теперь я их понимал.

Пора было убираться отсюда. Ко всем чертям.

Я схватил фонарь и кинулся к двери. Но, взявшись за ручку, остановился. В таком виде я вряд ли уйду далеко пешком. И ни один нормальный таксист не возьмет парня, заляпанного кровью с ног до головы, да к тому же с отрезанным ухом… Я бы такого точно не взял, будь таксистом.

Делать этого не хотелось, но выбора у меня не было. Я вернулся к распростертому на полу Ямаде. Брелок с ключами он носил в кармане брюк. Плохая привычка, подкладка протирается очень быстро. Впрочем, о таких пустяках он не скоро сможет задуматься. Взяв ключи, я нащупал у него на шее артерию. Пульс был. Слабый, но все же… Мне вовсе не хотелось становиться убийцей. Пускай даже я защищал свою жизнь.

Преподаватель, который читал у нас в университете курс психологии, на одной из первых лекций сказал: «Человек должен сделать три вещи в жизни – не убить, не быть убитым и не сойти с ума». Тогда мне это показалось надуманным и чересчур пафосным… Но постепенно, познавая реальность, в которой приходится жить, я понял, что эту программу выполнить не так-то просто… Надо хорошо постараться.

Взяв фонарь Ямады, я подошел к двери. Мой бывший босс по-прежнему лежал не шевелясь. Перед глазами снова возник Mag-Lite, заляпанный кровью, с налипшими волосами. Интересно, как я буду жить дальше, после всего того, что со мной случилось за последнее время. Я успел сделать не так уж и мало для простого сочинителя слоганов. Но все, что я делал, было саморазрушением… Вопрос в том, появится ли что-нибудь новое на месте разрушенного?

Я бросил последний взгляд на комнату. Трижды я был здесь. Один раз это стоило человеку жизни. Ямаде повезло больше. Но и тогда, и сейчас я открыл дорогу чему-то новому в себе. Хорошему или плохому – в этом мне еще предстоит разобраться. Но потом, потом, когда вся эта история закончится и у меня будет достаточно времени и сил, чтобы задать себе правильные вопросы. Ведь правильный вопрос – это почти готовый ответ.

Не мешкая больше, я выскользнул в темный коридор. Уже закрывая за собой дверь, я увидел… Нет, наверное, мне показалось… Вернее, я заставил себя думать, что это всего лишь игра света и тени. Словом, то темное пятно, которое едва не добралось до меня в прошлый раз… Оно опять было там, на середине комнаты… И, кажется, двигалось в сторону Ямады. Двигалось куда быстрее, чем прошлый раз…

Чувствуя, как волосы шевелятся на затылке, я захлопнул дверь.

Эту больницу я уже знал, как свои пять пальцев. До кабинета, в котором было выбито окно, я мог бы дойти и без фонаря. Уже спускаясь по ржавой пожарной лестнице, я подумал, что Ямада никак не мог проникнуть в клинику этим путем. Я не слишком крупный, но затащить шестьдесят семь килограммов по узкой вертикальной лесенке на второй этаж… Ямада не был похож на чемпиона по тяжелой атлетике. Наверное, у него был ключ от входной двери. Откуда? Боюсь, узнать это будет очень непросто. Во всяком случае, вряд ли я приду к нему с этим вопросом…