Научи меня любить - [22]

Молли, чистопородной красавице, пришлось многое пережить за свою жизнь: последние пять лет ее морили голодом и обижали внуки ее прежнего хозяина, ничего не смыслившие в лошадях. Сам же владелец страдал болезнью Альцгеймера и был не в состоянии заботиться о ней, а потом и вовсе умер. Джимми случайно увидел Молли два месяца назад, когда подыскивал подходящую пару для своего племенного быка Валентино. Ему хватило одного взгляда на несчастное животное, чтобы понять, как оно страдает. Джимми тут же купил лошадь за астрономическую сумму. Джек не винил брата за то, что тот потратил столько денег. Окажись он на его месте, без сомнения, поступил бы так же. И вовсе не потому, что Молли такая породистая и имеет все шансы стать самой красивой лошадью в штате, а потому, что ей очень нужны были помощь и забота. Ее обижали, с ней плохо обращались. И теперь она всего боялась.

Боится, напомнил себе Джек; Молли косила на него злым глазом, угрожающе пыхтела и раздувала ноздри. Неудивительно. Ее инстинкт самосохранения обострился за эти пять лет, и все люди казались ей врагами.

Но Джек намеревался обуздать ее. На этом берегу Рио-Гранде не было еще лошади, которую он не смог бы усмирить. В этом у него был талант, который одновременно являлся страстью. Джек очень гордился своим природным даром.

Он всегда умел находить подход к лошадям. Джимми обычно занимался скотом, ездил с отцом на пастбища. А Джек проводил время с лошадьми. Ему нравилось ездить верхом, подковывать их, объезжать, делать все, что обычно делают с этими удивительными норовистыми существами.

Нельзя сказать, что подобное умение пришло к нему с годами практики. Скорее оно было дано ему от рождения. Стоило ему подойти к лошади, и между ними возникал какой-то контакт. Родство душ. Он умел чувствовать животное. Именно чувствовать на каком-то интуитивном уровне.

Просто чувствовать.

Эта фраза, эхом отозвавшись в его ушах, напомнила о предыдущей ночи, о Пейдж. Как красива она была: глаза закрыты, влажные губы подрагивают, руки ласкают его грудь. Джеку пришлось тогда собрать в кулак всю силу воли, чтобы удержаться и не овладеть ею в ту же секунду.

А как хотелось, черт побери! Отнести ее на кровать и любить, любить… Потерпи, успокоил он себя. Нужно дать ей время привыкнуть, подготовить ее. Спешка все испортит.

Как бы ни было дерзко ее предложение по поводу уроков страсти, когда дошло до дела, Пейдж оказалась стеснительной и скованной. Неопытной. Испуганной. Прямо как Молли.

Джек не собирался пугать ее. Он хотел, чтобы она бросилась к нему в объятья сама. Чтобы постепенно пришла к этому. Поэтому он не имел ни малейшего желания снова оказаться в ее спальне с шелковыми простынями и зажженными свечами. Он и так с трудом — с большим трудом — удержался от порыва дать Пейдж то, о чем она просила. Если он намерен делать все медленно, шаг за шагом, тогда занятия лучше проводить в нейтральной обстановке. В таком месте, где ничто не станет настраивать его на сладострастную волну.

И снова перед его мысленным взором в полутьме спальни возник образ Пейдж. Какая она была дивная, теплая, соблазнительная…

Надо отвезти Пейдж туда, где он не сможет повиноваться своей горячившей кровь страсти. Туда, где ему придется сдерживаться и контролировать себя, пока Пейдж не почувствует, что по-настоящему готова.

* * *

Джек снова возник на ее пороге следующим вечером, чтобы провести урок номер два. Он постучал, поздоровался, а когда она открыла, окинул ее оценивающим взглядом.

— Спальня там, — показала девушка.

Джек резко развернулся и пошел прочь.

Пейдж схватила сумочку, заперла дверь и побежала следом за ним.

— Эй, ты что, меня не слышал?

— Мы еще не готовы к спальне, — многозначительно объяснил Джек и, сев на мотоцикл, завел мотор. — Залезай.

Она горделиво расправила плечи.

— А мне кажется, я готова.

Он усмехнулся, скользнув по ней взглядом, от которого Пейдж тут же захотелось провалиться сквозь землю или испариться вместе со своим свободным платьем, напоминавшим длинную бесформенную футболку.

— Детка, ты совсем еще не готова. Послушай, у тебя нет чего-нибудь более… обтягивающего?

Девушка осмотрела свой наряд: платье не давало никаких намеков на фигуру и прятало ноги почти до самых лодыжек, открывая взору лишь ступни в новых босоножках, купленных месяц назад во время похода по магазинам с Деб. По мнению Пейдж, они были слишком открытыми и изобиловали ремешками — она предпочитала более консервативные фасоны, но Деб настаивала на том, что они очень соблазнительны.

— А разве ты не говорил, что одежда не имеет значения? И что сексуальная привлекательность должна исходить изнутри?

— А ты, оказывается, внимательно слушала меня, — рассмеялся Джек.

— Разумеется, внимательно. У меня в университете были очень высокие оценки. Я могла бы получить диплом с отличием, если бы доучилась.

— А почему бросила?

— Занятия заканчивались поздно. А Вудро хотел, чтобы я круглосуточно заботилась о нем. Поэтому мне пришлось уйти. По дому было много работы.

Джек пристально посмотрел на нее.

— Залезай.

— А куда мы едем? В какое-то романтическое место?

— Куда угодно, только не в романтическое, — ответил он.