Науа-Ацтек. Книга 1 - [94]

В настоящий момент на стадии фильтрации находилось тысяча семьсот пятнадцать человек, девятьсот из которых — профессиональные ремесленники, часть из которых являются мастерами. Помимо этих тысячи семисот пятнадцати, обживают новые жилища уже тысяча двести восемьдесят девять новых жителей Метцтитлана, из которых семьсот человек являются мастерами.

Берберы брали их с семьями, стараясь наносить в процессе похищений как можно меньше повреждений — Ос платил за здоровых и готовых к работе людей. Жён и дочерей мастеров трогать было запрещено под страхом смерти, так как Осу не нужны были мстители за поруганную честь.

Панфило в ежемесячном отчёте писал, что в прошлый рейд, в некую деревеньку Сент-Максим, берберы запугали население демонстративным сожжением церкви, из-за чего люди сами выходили из домов, поэтому никто, кроме сгоревшего заживо местного священника, не пострадал. Панфило интересовался альтернативными источниками рабов, в очередной раз предлагая берега Мавритании, где тоже имеются свои мастера. Но Ос настоял на выжимании максимума из Европы.

У Оса в голове никак не могло уложиться, что он, сидя на заднице в Мексике, сейчас влияет на судьбу тысяч человек и серьезно меняет историю. Возможно, какой-нибудь из этих украденных мастеров в будущем должен был изобрести какую-нибудь прорывную на эту эпоху машину, или форму парусов…

Так или иначе, но эти люди теперь здесь, они в страхе и смятении, не до конца верят в слова дикарей, которые говорят им, что теперь они работают на Величайшего правителя Великого города Метцтитлан, им положена заработная плата, хорошее жильё, но взамен требуется беспрекословно подчиняться власти Хуицилихуитла IV и работать усердно.

Большая часть невольных переселенцев правила игры приняла, но некоторая доля, согласно донесениям специально подобранных доносчиков из наиболее сговорчивых «переселенцев», уже планировала прорваться в джунгли, добраться до Туспана, а уже там угнать корабль и вернуться обратно в Европу, ну или добраться хотя бы до Кубы. Даже на первый взгляд от их плана разит бредовостью, но отчаянно жаждущие вернуться домой люди ухватятся и не за такую тонкую соломинку. Против них трёхтысячный постоянный гарнизон Метцтитлана, тысяча воинов Вечного Солнца, двадцать тысяч резервистов, которые можно призвать к оружию в течение часа…

На десятом пункте записи сделанных с утра дел, Оса прервал младший помощник Ирепана, известный ему как Айк. Представлял из себя этот двадцатилетний низкий паренёк человека ума чуть выше среднего, зато исполнительного. Его маленькие глаза, близко посаженные друг к другу, выражали вечное расслабление даже несмотря на текущее самочувствие Айка. Носил он старую рабскую причёску, которую не исправлял исключительно из лени или наплевательства, хотя Освальд выбил для своих сотрудников право носить стрижки присущие классу масеуалли, то есть людей или крестьян.

— К вам с визитом господин Охтли, босс… — склонился Айк в поклоне.

— Скажи ему, что сейчас выйду. — ответил ему Ос. — И пригласи его в летник, пусть угощается шоколадом и сладкими лепёшками.

— Будет исполнено, босс. — снова склонился Айк и затворил за собой дверь.

Айк — с науа переводится как «никогда». Настоящее имя парня — Ахига, он не знает, откуда он, его младенцем привезли с севера. Его как-то неверно научили в детстве, что «айк» значит «нет», это забавляло его бывших хозяев. Оса до сих пор коробили рабовладельческие отношения. Он не мог себе представить, как это: чтобы кто-то вырос в рабстве. Вырос рабом. И эти рабские привычки из Айка уже не выбить.

Ос посыпал пергамент своего стационарного ежедневника мелким песком, чтобы осушить чернила. Встав из кресла он направился к летнику.

В летнике важно заседал Охтли, не забывающий с наслаждением пить диковинный здесь сладкий шоколад и заедать его медовыми лепёшками.

— Хуицилихуитл IV начал предпринимать какие-то действия в отношении новых поселенцев? — поинтересовался Освальд, садясь напротив Охтли.

Они уже виделись сегодня рано утром, примерно в пять утра, когда Оса вызвал к себе Хуицилихуитл IV и потребовал отчёта о готовящемся восстании.

— Да, Величайший повелитель принял их лидеров во дворце и официально утвердил их права и обязанности. — Охтли с кивком принял из рук Сулы хлопковое полотенце и вытер им рот. — Но я пришел не за этим. Я пришёл поговорить о наших взаимоотношениях.

Освальд лишь удивлённо искривил бровь.

— Прости меня, Видевший Солнце, что вёл себя непочтительно в самом начале нашего знакомства. — к удивлению Оса попросил Охтли. — Спесь застилала мне глаза, я думал, что достиг всего в этой жизни, но сейчас вижу, что это ничего не значит перед Вечным Солнцем.

— Что же случилось такого, что подвигло тебя всё это переосмыслить? — задал вопрос Освальд, приняв из рук Сулы чашу со сладким шоколадом.

Какао ныне стал заметно дешевле: сказались снятые ограничения на его посев. Теперь простые люди имеют все шансы попробовать шоколад более, чем пару раз в жизни. Но тем не менее, элитарный статус ещё долго будет сопутствовать этому напитку.

— Всю прошлую неделю у меня были беседы с Первым Прелатлем Куохтемоком… — степенно начал Охтли. — Он открыл мне глаза на природу некоторых вещей и показал всю незначительность наших деяний на фоне Вечного Солнца. Но при том, Вечное Солнце продолжает давать нам жизнь. Несмотря на ошибки, невзирая на жестокие жертвоприношения… Так она показывает нам свою Любовь. Правда, что до Вечного Солнца десятки миллионов дневных переходов?