Натюрморт на ночном столике - [44]
Когда же господа уехали в летнюю резиденцию? Я залезла к Райнхарду в стол. Десять полностью надиктованных кассет ждали трудолюбивую секретаршу. Умела бы моя свекровь еще и печатать, цены б ей не было! Рано или поздно мой муж снова меня куда-нибудь «делегирует». Ну ладно, все лучше, чем то, что я ожидала увидеть и услышать!
Да, наверное, я действительно овца. Я испортила себе весь отпуск, мне все казалось, что у моего барана случка с Биргит. А он между тем, может, и хотел бы, да вместо того три недели поневоле оставался мне так же верен, как и я ему.
Только что-то все-таки здесь не так! С каких пор у меня аллергия на объятия мужа? В ванной не видно никакого нового одеколона после бритья, в подвале — нового стирального порошка и никаких экзотических цветов в вазе. Я принюхалась к его подушке и опять чихнула, правда, только один раз. Надо застелить постель новым бельем. Если нынешней ночью Райнхарду станет одиноко на его половине кровати, я хочу, чтобы все прошло как следует. Если.
В почтовом ящике лежал толстый большой пакет с маленькой надписью, отчего я на секунду вновь вспомнила Имке. Рюдигер прислал нам фотографии, у него получилось намного красивее, чем у моей сестры. Думаю, неудачные снимки он просто не стал присылать, как мило с его стороны — подумал о нашем самолюбии. Показать, что ли, мужу, какое у него замечательное загорелое семейство, как оно чудесно смотрится на летнем взморье? Да нет, пока лучше не надо! И чтобы дети не сорвали мои расчеты, я спрятала конверт под свой матрас, до лучших времен.
Обычно, когда я гладила, я либо включала радио, либо ставила гладильную доску в гостиную, чтобы краем глаза заглядывать в телевизор. На этот раз я поступила по-иному: приколола свои отпускные рисунки булавками к рифленым обоям и любовалась картинками и набросками — левая рука разглаживала белье, правая, как автомат, водила туда-сюда утюгом. Больше всего мне удались рисунки пером, раскрашенные акварелью, по-моему, они гораздо интереснее моих прежних зарисовок на стекле. Сколько же всего в мире есть интересного, всяких неподвижных, неживых предметов, которые оживают на полотне художника, — рисуй не хочу! Подумать только, оригинал давно истлеет в мусорном контейнере, а его копия на бумаге или холсте будет столетиями рассказывать следующим поколениям о дне нынешнем.
Кончив гладить, я достала горшок для соления огурцов, фаянсовый, а по краю — кобальтовый голубой орнамент из разных завитушек. Пером можно набросать на бумаге тончайшие контрасты, отражения и оттенки, и на картинке толстопузый горшок заблестит, заиграет, запереливается, так что и не узнать! Отличная идея, так и сделаю! Но сначала надо укомплектовать всю композицию, весь натюрморт. Так, берем три деревянные ложки, кладем их в горшок. Вниз — вместо скатерти, кухонное полотенце в голубую клеточку. Что еще? Ага, вот букетик лаванды и горсть синих слив! Вот! То, что надо! И все почти в одной цветовой гамме! Монохром! Но я слишком долго переставляла свои вещички с места на место, рисовать уже было поздно: пришли мои детки и попросили покушать.
Вечером, когда Райнхард вернулся домой, Лара вскрикнула: его левая рука была перебинтована и держалась на перевязи. Я испугалась не меньше и побледнела.
— Ты что, упал на стройке? — Когда мы только поженились, меня часто мучили такие страхи.
— Я свалился с лошади, — криво улыбнулся муж. — Сильвия уговорила меня залезть на ее кобылу, якобы смирную как овечка. Ну, я сдуру и полез, только сел, а она — на дыбы!
— Пап, а мы думали, ты на работе! — засомневался Йост.
Ну правильно, на работе, подтвердил отец. Но он же строит новые конюшни, ему же надо зайти, посмотреть, что за дом этим коварным тварям нужен!
Как же он теперь будет одной рукой водит машину? — беспокоилась я. Да перелома-то нет, успокоил муж. Сильвия сразу отвезла его на рентген. Через пару дней бинты снимут, а что тут ехать? Два шага! Справится, не инвалид же!
Не инвалид, разумеется, но без левой руки тоже не очень-то разгуляешься. Пришлось помогать: я резала ему мясо и намазывала хлеб маслом, Йост ходил с ним в ванную и следил, чтобы не намокли бинты. И как-то я услышала, сын Райнхарду похвастался:
— Пап, а мы в Италии тоже катались на лошади, но не разу не упали!
Лара принесла мне отцовские джинсы, заляпанные грязью, и рубашку с кровавыми пятнами. Я, задыхаясь от насморка, засунула все это в машину.
Терзаемая угрызениями совести, позвонила Сильвия:
— Ой, прости, мне так жаль! Я виновата! Он просто хотел, чтобы я научила его ездить верхом…
Вот как? Я не знала!
Ну да, Райнхард же превосходный теннисист, пела Сильвия, вот она и подумала, может, ему и другой вид спорта подойдет, верховая езда например. И в конном клубе, между прочим, полно богатеньких толстосумов, наверняка кто-нибудь из них закажет Райнхарду новый дом!
— Может, и тебе бы понравилось… — начала было она.
— Сильвия, солнышко, — оборвала я ее, — тебе ли не знать, что меня в конюшню калачом не заманишь! Кстати, я теперь знаю, откуда у меня взялась аллергия на собственного мужа!
— So sorry![32] — как-то слишком самозабвенно извинялась подруга.
Роман «Прохладой дышит вечер» — любимое произведение писательницы. Его героиня Шарлотта, несмотря на возраст, живая, обаятельная, с чувством юмора, легко находит общий язык со своими молодыми внуками и их друзьями-студентами. После долгих лет разлуки Шарлотту ждет встреча с человеком, который был «главной любовью» ее жизни. Однако свидание этих двух людей с прошлым чревато неожиданностями для всех героев романа…
Героиня, с детства прозванная «убийцей», рассказывает соседке по больничной палате свою странную историю: по воле случая она лишила жизни нескольких человек, которые имели несчастье или неосторожность оказаться у нее на пути. Но решится ли она, теперь уже сознательно, устранить последнюю помеху своему благополучию?По книге «Аптекарша» снят фильм с Катей Риман в главной роли).
Умные и независимые женщины всегда останутся хозяйками положения… Миф, милые дамы, и еще раз миф! В этом снова и снова убеждаются две очаровательные путешественницы, на беду свою отправившиеся искать приключений в Италии и Германии.И ведь – нашли…Кому теперь доверять? Лучшим друзьям? Да храни Бог от таких друзей! Мужьям? Но уж мужьям-то не стоит доверять и в хорошие времена! Кому же, черт возьми? Только себе, любимым. Только легендарному «шестому чувству» – да еще удивительному женскому юмору, помогающему выжить в самых невероятных ситуациях!..
Обижать женщин – низко и подло. А таких решительных, как Майя и Кора, – еще и опасно. Эти милые девушки, «решительно избавляя себя и всех остальных от плохих парней», как остроумно было отмечено в рецензии Die Zeit.Муки совести? Глупости! Подруги не знают, что это такое.Но время идет, и с годами приходит мудрость, а с ней – прозрение: не бывает только плохих и только хороших людей, и кроме ненависти есть еще и любовь. И совсем не обязательно вершить расправу над подругой, которая переспала с твоим мужем.
Роман Ингрид Нолль «Воронье» – семейная мелодрама о кризисе среднего возраста.Бедняга Поль запутался между женой и любовницей и считает себя неудачником. Игрок Ахим, хоть и имеет репутацию умницы, любимчика семьи и полной противоположности Поля, тоже недалеко от него ушел.Но кто утопил в собственной ванне честную немецкую бюргершу Хелену, разбогатевшую после смерти мужа? И как развяжется узел из двух братьев и двух подруг?
Как ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СОПЕРНИЦЫ, которая мешает завоевать мужчину, созданного именно для вас? Как УСТРАНИТЬ женщину, стоящую на пути долгожданного счастья? Отравить? Застрелить? Стереть в порошок?А если — о ужас! — соперниц несколько? Тогда придется действовать еще более изобретательно, выбирать средства еще более необычные.И пусть только «счастливый» избранник попробует пикнуть — не поздоровится и ему!
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.