Наташа ; Новая повесть о Ходже Насреддине - [38]

Совершив промах, зверь пришел в ярость — Аллея спасало лишь его искусное владение мечом, но нанесенные льву раны привели его в еще большее неистовство. Отражая нападение, наследник не выдержал натиска и, потеряв равновесие, упал, оказавшись тут же прижатым страшной лапой к земле. Меч отлетел в сторону, а оскаленная пасть была уже в нескольких сантиметрах от горла человека. Показалось, что это конец, и вдруг левая свободная кисть его швырнула прямо в глаза разъяренного животного полную горсть песка. Этого хватило на то, чтобы привести льва в полное замешательство. Тряся лохматой головой, он грозно и в то же время жалобно зарычал. Но человек не терял времени. Изогнувшись, он все-таки дотянулся до своего оружия и нанес удар в брюхо, который пришелся как нельзя вовремя. Лев пошатнулся и, падая набок, судорожно сжал когти, выдернув при этом у своего врага кусок мяса.

Смертельная агония не позволила зверю окончательно расправиться с человеком, что, очевидно, усиливало мучения животного. Аллей кое-как поднялся и, превозмогая боль, поднял меч. Но повергнутый враг уже был не страшен ему — истекая кровью, он лежал неподвижно в неестественной позе, подвернув под себя лапу и откинув голову. Царевич с трудом огляделся — ничто более не нарушало тишину пустыни.

У входа в пещеру он увидел Наталис. Неровной походкой девушка направилась к нему, но, заметив распластанное тело зверя, замерла, разглядывая его.

— Я думала, что рев льва мне приснился, но когда я очнулась и не нашла тебя рядом, очень испугалась…

Она подошла к нему и, увидев огромную кровоточащую рану, вскрикнула:

— Боже!

Ни слова больше не говоря, она разорвала на груди тунику и наложила повязку.

Оставаться на поверхности было опасно, и люди вновь спустились в свое убежище. В пещере было совершенно темно и тепло. Последнее обстоятельство имело для Аллея немаловажное значение, так как его бил озноб. Трудно сказать, что это было — нервная дрожь после огромного напряжения или проявление начинающегося заражения крови.

Царевич лег и тут же почувствовал ласковое прикосновение тела Наталис. Голова кружилась, но постепенно ее тепло стало и его теплом. Озноб почти прошел, и незаметно для себя Аллей уснул.

Наталис же сидела рядом — сейчас она удивлялась той своей легкомысленности, с которой пустилась в эти опасные поиски, возможно, давно уже не существующего летательного аппарата. Девушка нежно гладила волосы Аллея, прислушиваясь к его прерывистому дыханию, и незаметно уснула.

— Вернитесь! Остановитесь! Не-у-у-ле-тайте! — разбудил ее крик Аллея.

Наталис открыла глаза и тревожно посмотрела на любимого человека: он бредил. Приложив руку к его лбу, она почувствовала, как горит его тело. Девушка наклонилась над ним, и непрошеные слезы ручьем хлынули из ее глаз. Несколько соленых капель попало на лицо Аллея. Вздрогнув, он проснулся. Бессмысленный взгляд его бесцельно бродил по пещере, затем скользнул по Наталис и остановился на узком проходе их убежища.

— Где я? Я — наследник египетского престола! Кто посмел заточить меня в эту яму? — хрипло прокричал он, резко сел и, наконец, увидел Наталис.

Его взгляд постепенно принял более осмысленное выражение. Он взял в ладони лицо любимой и спросил:

— Ты почему плачешь? Кто обидел тебя?!

Но, не дождавшись ответа, вдруг дико захохотал, потом так же неожиданно успокоился и заявил:

— Я вспомнил! Я теперь не наследник престола, а… Но подожди, я же нашел пирамидку, здесь, совсем рядом! — и он вновь залился раскатистым смехом. Потом, сделав паузу, он серьезно проговорил:

— Наталис! Ты думаешь, что я заболел? Нет, я говорю это в здравом уме!

Девушка крепко обняла его:

— Успокойся, тебе нужно отдохнуть, и все будет хорошо. А я всегда буду находиться рядом…

Но Аллей прервал ее, с довольной улыбкой заявив:

— Да ведь ты не знаешь. Я уже нашел пирамидку!

Глаза девушки округлились, и она недоверчиво посмотрела на него.

— Да, да, и я уверен, что это не бред! Вот посмотри! — Аллей взял талисман и повернул его острым углом в ту сторону, где, как он предполагал, стояла пирамидка, но талисман не издал ни звука. Тщетно царевич крутил амулет в руках — результат был один и тот же.

— Что это? Что это с ним? Я же своими глазами видел! — все более возбуждаясь, говорил Аллей.

Наталис попыталась его успокоить, уложив к себе на колени. Тело наследника все чаще и чаще сотрясалось — его снова охватил озноб. Царевич попросил воды и, сделав пару глотков, наконец затих, забывшись.

Грустно размышляя, девушка окинула взглядом остатки провианта: «Этого едва хватит на несколько дней. Здесь мы погибнем, но и вернуться назад уже нет сил. А впрочем, исход один. После этого бегства меня в живых уже бы не оставили. Митран не успокоится, пока…»

Наталис взглянула на Аллея — он спал, время от времени вздрагивая и что-то бормоча. Лицо его пылало, а на груди выступили крупные капли пота. Девушка наклонилась, чтобы поправить сползшую повязку, и в этот момент услышала чистый протяжный звук.

Она замерла, вспомнив этот сигнал, впервые прозвучавший во время начинавшейся песчаной бури. А амулет, как будто стремясь привлечь ее внимание, весело засиял переливчатым голубоватым светом.