Наташа ; Новая повесть о Ходже Насреддине - [31]

— Поговорить с тобой, о мой господин! — умоляюще сложила руки та, будто прося о великой милости!

Наследник на мгновение задумался.

— Ну хорошо, следуй за мной, — и он свернул в один из многочисленных изолированно расположенных залов этой части дворца. — Слушаю тебя, Митран. Что ты желаешь мне сказать?

Жрица тряхнула своими роскошными волосами, вскинула голову и посмотрела в глаза Аллея долгим взглядом. Но тот, нетерпеливо двинув рукой, повторил:

— Слушаю тебя!

— В нашем дворце уже несколько месяцев живет чужестранка, повинная в гибели наследника предыдущего фараона. Пока она была прикована к постели, за ней ухаживали, лечили ее… Сейчас она здорова. Не пора ли ей уйти? Что она здесь делает? Что ты хочешь от нее?

Аллей пожал плечами:

— Что я хочу от нее? Разве ты этого не знаешь, Митран? Я хочу на ней жениться!

— Жениться?! — Митран презрительно засмеялась.

— Да, она будет моей женой и царицей Египта тогда, когда я взойду на престол. Она — дочь правителя Ниневии и достойна этой высокой чести!

Сузив глаза, жрица измерила Аллея злым взглядом. Но он не заметил этого, поскольку его взгляд остановился и стал изучать рельефное изображение символа власти в виде розового шара с голубыми крыльями по бокам, который обвивала, поднимаясь вверх, зеленая змея. Подобные орнаменты украшали и другие залы дворца.

— Твой отец, пресветлый фараон Пентсуфр, никогда не согласится на ваш брак! — бросила она.

— Вот как?! — удивился Аллей. — Ты что же, настолько втерлась в доверие к отцу, что он поручил тебе сообщить мне это?

— Нет, но я знаю, что так будет! Она тебе не пара, и царь это понимает. Он давно бы вас разлучил, если бы не боялся огорчить тебя, но решение он принял… Эх, Аллей, Аллей, сколько прекрасных женщин вздыхают по тебе, готовые откликнуться на твой зов, а ты ничего вокруг не видишь…

— Прекрасных женщин? — усмехнулся наследник престола. — Ты, конечно, имеешь в виду и себя?

— Чем же я плоха для тебя?! Вспомни, ведь ты меня любил! — глаза жрицы вспыхнули.

Она, видно, ожидала такого поворота событий и, в одно мгновение сбросив с себя хитон, выпрямилась, демонстрируя прекрасно сложенное обнаженное смуглое тело, украшенное лишь золотыми браслетами, обвивающими запястья и высокие щиколотки. Драгоценный металл сверкал также на высокой, призывно колыхающейся груди.

— Чем же я не царица?! Ведь ты хотел меня, помнишь?

Аллей невольно залюбовался юным женским телом, и Митран, почувствовав свою власть над ним, нежно обняла его, увлекая за собой в глубину полутемного зала.

Но наследник справился с собой и отвел руки девушки:

— Ты божественно прекрасна, жрица. И ты мне нравишься, но люблю я только Наталис. И если между нами что-то было, о чем я так и не вспомнил, то оно осталось в прошлом. А сейчас — не мешай нам… Оставь меня, уходи!

Но Митран не хотела сдаваться:

— Аллей, неужели ты не замечаешь, как изменился ты, как упал в глазах окружающих тебя? Ты не видишь, что творится вокруг, обижаешь высокопоставленных сановников своим невниманием даже на торжественных приемах, пренебрегаешь своими обязанностями ради какой-то царевны не существующей для Египта страны!

— О чем ты говоришь?

— Ты мало уделяешь времени людям, достойным тебя, совсем не посещаешь пиры и развлечения, забыл о том, что знатные люди, аристократы желают чаще видеть тебя. А ты избегаешь их общества, спеша к своей ненаглядной. Но не забудь, тебе, как будущему фараону, очень пригодится поддержка этих людей!

— То, что мне делать и как мне быть, я сам решу! Я — наследник престола, и никто не посмеет мне перечить! А ты, Митран, помни, что ты — только жрица, и не стой у меня на пути! Сокрушу!

Услышав эти слова, Митран злобно зашипела и, подняв лежащий у ног хитон, вызывающе потянулась, на мгновение прижавшись к Аллею полной грудью:

— Ну что ж, милый, ты еще вспомнишь наш разговор и пожалеешь, что обидел меня! Ты сам позовешь меня! И помни — я тебя хотела, и я тебя предупреждала! — и, язвительно засмеявшись, она швырнула легкую ткань хитона прямо в лицо оторопевшему наследнику.

Ее гибкое матово блестящее тело скользнуло в сторону и исчезло в узкой потайной двери, которая через секунду встала на место и тут же слилась с разрисованной причудливым орнаментом стеной.

Утром следующего дня Аллей, отдохнув за ночь и обдумав предстоящий разговор с отцом, явился к нему, представив отчет о своей поездке в соседний ном Аа. По велению фараона он познакомился с ведением хозяйства и управлением области.

Рассказав о своих впечатлениях, Аллей вдруг услышал от отца упреки в том, о чем вчера так недвусмысленно намекала Митран. Пентсуфр получил несколько донесений от номархов, в которых наместники живописали ему о краткосрочном визите наследника и выражали свои многочисленные сожаления по поводу очень быстрого его отъезда и вскользь недоумевали по поводу нежелания Аллея разделить с ними обильную трапезу и участвовать в развлечениях.

— Отец! Разве, занимая пост наследника престола, я обязательно должен быть пройдохой и развратником? — выслушав эти претензии, вспылил Аллей. — Все мои заслуги состоят в том, что я досконально изучил жалобу на достойного номарха, в которой говорится о том, что он по нескольку месяцев не платит своим рабочим, лишая их крох, на которые те существуют. Или второй случай, когда я, проверяя документы, раскрыл настоящий грабеж государственной казны со стороны другого, не менее достойного номарха. И это, разумеется, вызывает их справедливое негодование!