Наташа и другие рассказы - [4]
— Марк, принеси клончика.
Я побежал и принес.
Мы с Яной провели два часа в приемной маленькой ветеринарной клиники в незнакомой части города. В другой комнате, в окружении таких же страдающих зверюшек, лежала на вытяжке Тапка, подключенная трубками к мигающему лампочками аппарату. Один раз нам с Яной разрешили на нее взглянуть, но мы расплакались, и нас поспешно увели. Тапкина докторша, в белом халате и меховых тапочках, похожих на медвежьи лапы, пыталась нас успокоить. Но мы не могли ни объясниться, ни понять, о чем она говорит. Единственное, что нам удалось растолковать, — что Тапка не наша собака. Доктор дала нам раскраски и наклейки, разрешила звонить по телефону. Мы набирали наш номер каждые пятнадцать минут. А в перерывах между звонками машинально листали страницы и хлюпали носами от страха за Тапку и за себя. Что станет с Тапкой, мы не знали, знали только, что пока еще она жива. Что касается нас с Яной, то мы и сами изнывали от сознания вины, и предвкушали наказание.
— Ты чего кинул клончика?
— А ты чего не отдавала поводок?
— Держал бы ее за ошейник.
— А зачем ты обзывала ее придурочной?
В шесть тридцать мать сняла трубку. Ее голос звенел от напряжения. Сказались те десять минут, что она провела, вернувшись домой и не зная, где я. Десять минут она думала, что ее ребенок погиб. Я рассказал ей про Тапку и на миг возмутился, услышав в ответ: «А, так это с собакой». На заднем фоне звучали голоса. Говорили наперебой, выдвигали всё новые планы действий, перетолковывали наш телефонный разговор с русского на русский, и вдруг все перекрыл болезненный Ритин вскрик: «Господи, что случилось?»
Записав адрес ветеринарной клиники, мать повесила трубку и снова заказала разорительное такси. Через полчаса к клинике подъехали родители, тетя и Миша с Ритой. Мы с Яной дожидались их на тротуаре. И, едва дверца такси распахнулась, зарыдали. Частью от облегчения, но главным образом, в надежде на снисхождение. Подбегая к матери, я краем глаза увидел Ритино лицо. Его выражение заставило меня пожалеть о том, что и меня не сбила машина.
Мы прильнули к нашим мамам, но тут на нас обрушилась Рита.
— Дети, что же, ну что же вы натворили?
Она судорожно вцеплялась ногтями в свою дряблую шею, оставляя на ней розовые полосы.
Пока Миша педантично высчитывал свою и наши доли в счете за такси, мы насмерть стояли на том, что Тапка просто от нас убежала. Что мы следили за ней, как обычно, а она вдруг увидела птичку и ни с того ни с сего как выскочит из оврага на дорогу. Мы ее ловили-ловили, а она нас обхитрила, вывернулась, и мы не смогли ее догнать.
Рита выслушала наш рассказ.
— Вранье. Вы врете!
Рита выкрикнула эти слова с такой ненавистью, что у нас снова хлынули слезы.
Отец вступился за нас:
— Рита Борисовна, как вы можете такое говорить? Это же дети.
— Они всё врут. Я знаю свою Тапку. Тапка никогда не гонялась за птицами. И не убегала из оврага.
— Возможно, сегодня она все-таки убежала.
— Вруны.
Припечатав нас так, она больше не проронила ни звука. Лишь нетерпеливо ждала, пока Миша расплатится с таксистом.
— Миша, хватит. Сколько ни считай, насчитаешь то же самое.
В клинике за стойкой администратора уже никого не было. За то время, пока мы с Яной там сидели, мимо нас прошла вереница котов с несварением желудка и апатичных попугайчиков, они по очереди скрывались за дверями кабинетов, где их осматривали и ставили диагноз. Одни приходили, другие уходили, и к приезду наших родителей приемная опустела, а клиника закрылась на ночь. Из персонала оставались лишь ночная сестра да та докторша в тапочках, похожих на медвежьи лапы; она дожидалась нас.
Лихорадочно озираясь, Рита закричала: «Доктор! Доктор!» Но когда доктор пришла, не смогла ей толком ничего сказать. Кое-как, при участии моей матери, удалось объяснить докторше, что Рита хочет видеть свою собаку.
Отчаянно тыча себя в грудь, Рита твердила: «Тапка. Мой собака».
Докторша провела Риту с Мишей в ветеринарный аналог палаты интенсивной терапии. Тапка лежала на маленькой кроватке, рядом с ней притулился клончик. Увидев Риту с Мишей, она слабо вильнула хвостом. Не прошло и часа с того момента, как я видел Тапку в последний раз, но за это время она противоестественным образом уменьшилась в размерах. Она всегда была маленькой, а теперь словно ссохлась. Рита зарыдала, размазывая тушь по лицу. Дрожащими руками она с величайшей нежностью погладила Тапку по голове.
— Боже мой, Боже мой, что с тобой, моя Тапочка?
Посредством моей матери, бумаги и карандаша докторша сумела дать ей ответ. Тапке нужны были две операции. Одна — на ноге. Вторая — чтобы остановить внутреннее кровотечение. Задет какой-то орган. В настоящий момент ее жизнь поддерживается вот этим аппаратом, но стоит его отключить, и она умрет. Докторша изобразила на бумаге скальпель, собаку, ногу, орган. Пронзила орган стрелой, пририсовала на конце капельку и заштриховала ее, чтобы было понятно, что это кровь. А потом добавила значок доллара и цифру — 1500.
При виде этой цифры Рита испустила утробный звериный рев и замерла у Тапкиной кроватки. Родители обменялись взглядами. Я опустил глаза. Миша сказал: «Господи Боже». Мои родители, как и Наумовские, получали меньше пятисот долларов в месяц. В Канаду мы прибыли практически с пустыми руками, а те несколько сотен долларов, что были при нас, полностью ушли на обстановку квартиры. Сбережений не было. Пятнадцать сотен долларов. С таким же успехом докторша могла назвать миллион.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.