Насвистывая в темноте - [15]

А в самом конце лета устраивалась коронация Короля и Королевы Площадки на большом сборе всего квартала, с лимонадом, едой и музыкой. В прошлом году, пусть мы и жили на Влит-стрит всего пару месяцев, Тру все равно выбрали Королевой. Такая уж общительная у меня сестра. Я так ей завидовала, что целую неделю с ней не разговаривала (прости, папа). А этим летом решила, что буду стараться вести себя пообщительнее, и тогда, возможно, меня тоже выберут Королевой.

Конечно, я оставила Тру позади, с моей-то скоростью, и конечно, она и вспомнить не подумала про тухлятину, когда тоже добежала до площадки.

Я уже сидела на качелях, когда Тру подскочила со словами: «Я глазком своим гляжу, то, что скрыто, нахожу…» И ткнула пальцем в сторону турников.

А там, на самой верхней перекладине, преспокойно сидела Венди Бюшам и лизала вишневый леденец на палочке. С ее лба грозила сползти широкая повязка из перепачканного бинта.

— Тоже мне, — фыркнула я. — Если она живая, это не значит, будто Расмуссен не попытался ее укокошить.

— Так-так, давненько вас обеих не видно, — сказал инструктор Бобби, явившийся откуда ни возьмись, и бросил в мою сторону один из красных мячей из теплой резины. — Быстрюга Сьюзи и Мэри Браун вас уже обыскались. Хотели сыграть в квадрат.

На Бобби Фитцпатрика любо-дорого посмотреть, с его рыжеватыми волосами «коротким ежиком», голубыми глазами, улыбкой белее писчей бумаги и лицом цвета хорошо подрумяненного тоста.

— А ты слыхал, что случилось с Венди Бюшам? — спросила я. — Кто-то столкнул ее с лестницы в погреб Донованов, и ее увезли на «скорой помощи».

Тру хмыкнула:

— Она сама свалилась с лестницы в погреб Донованов.

Бобби глянул в сторону турников и вздохнул:

— Будто у нее и без того мало проблем.

Мэри Браун я поначалу и не заметила, настолько та худая, но оказалось, она болтается на турнике прямо под Венди. Завидев меня, Мэри Браун спрыгнула вниз и помчалась к Быстрюге Сьюзи, стоявшей у фонтанчика для питья и махавшей руками какому-то мальчишке постарше, с которым я не была знакома. Мэри Браун сказала что-то и показала в нашу с Тру сторону.

— Как насчет партии чуть попозже, Салли? — спросил Бобби.

Он недавно взялся научить меня играть в шахматы, которые совсем не похожи на шашки, хоть в них и играют на той же доске. Мне игра понравилась. И то, как Бобби притоптывал обеими ногами и потирал ладони, будто замерзли, и так сильно думал (точно съесть мою королеву — самое важное), что его лоб покрывался тонкими морщинками, — это мне тоже нравилось.

— Обожаю шахматы, — ответила я.

— Свидание назначено, — рассмеялся Бобби, он то и дело смеялся, такой вот радостный и энергичный он был, а потом направился к бейсбольной лужайке, откуда его уже давно звали какие-то дети.

Бобби, он классный, не то что другие парни его возраста в нашем квартале. Вот дождусь, когда стану достаточно взрослой для настоящего свидания, сяду в автобус и поеду в восточную часть города, где живет Бобби. Он совсем другой, не такой, как парни из западной части, с которыми нужно ухо востро держать.

Тут подошла Мэри Браун и точным пинком вышибла из моих рук красный мяч.

— О чем это с вами болтал Бобби-Дергунчик?

Быстрюга Сьюзи уже стояла рядышком, уперев руки в бока. И, глядя Бобби в спину, присвистнула протяжно, а потом сказала:

— Такого котика я б из кровати не выгнала.

— Когда ты успела завести кота? — удивилась я.

Быстрюга Сьюзи уставилась на меня:

— Ну ты даешь, О’Мэлли, нельзя же быть такой дубиной! — И подтолкнула к желтому шесту рядом с песочницей. — Ясно тебе? — Она потыкала пальцем в желтый шест. — Дубина, — и ткнула теперь уже в меня. — Просекла?

Быстрюга Сьюзи вечно делает из меня посмешище, потому что я не понимаю и половины ее шуточек. Тру говорила, это потому, что Быстрюга Сьюзи тре шик, а я совсем не тре шик[9]. Интересно, откуда Тру нахваталась этих словечек? Мне даже начинало казаться, что я разговариваю с французской библиотекаршей.

Быстрюга Сьюзи отступила к отчерченному на асфальте квадрату.

— Ты слыхала, как мама Сары Хейнеманн послала ее в магазин Делэнси купить немного молока? Знаешь, что было дальше? — Она швырнула красный мяч прямо в меня, черные волосы так и плещут по сторонам, солнце играет на них, как на только что навощенной машине.

— Что было дальше? — спросила я и бросила мяч обратно.

— Сара исчезла, будто растворилась в воздухе. Пшик! — Быстрюга Сьюзи поймала мячик, подбросила высоко-высоко и подождала, пока тот не упадет, прежде чем добавить: — Никого тебе не напоминает?

Она имела в виду Дотти Кенфилд, но мне не хотелось этого говорить, потому что тогда это стало бы похоже на правду.

— А когда стемнело и Сара не вернулась домой, — продолжала Быстрюга Сьюзи, — миссис Хейнеманн вызвала полицейских. Они всюду ее искали, да так и не нашли.

Мэри Браун, должно быть, ела что-то желтое: когда она высунула язык показать мне, он цветом был как та игуана в зоосаде.

— Я же говорила, — сказала она и быстро задергала высунутым языком.

— И вы знаете, что это значит, верно? — Быстрюга Сьюзи шагнула к Мэри Браун, ухватила ее за шею обеими руками и принялась душить. Все засмеялись. Кроме меня. Я получше остальных знала, что Быстрюга Сьюзи, наверное, права. Потому что, могу поспорить, одним из полицейских, которых вызвала миссис Хейнеманн, был Расмуссен.