Насвистывая в темноте - [12]
Когда дождь замолотил в окно, я постаралась уснуть, да только мансарда была как слишком тяжелое покрывало, обернувшееся вокруг меня, и думать я могла только про Франкенштейнова монстра, который убьет нас троих, пыхтя под нос: «Мне… мне… мне… вы нравись». Ох, ну до чего же классно Быстрюга Сьюзи рассказывает истории! Прямо так и видишь все! Я даже вспотела от страха, когда с лестницы донеслось шарканье, — это по скрипучим ступеням к нам в мансарду поднимался монстр. А когда стало совсем невмоготу, я вскочила с вонючего старого матраса и решила, что даже если Холл уже храпит, напившись до ручки, мне плевать, хочу домой.
Если верить Быстрюге Сьюзи, Франкенштейн не умел быстро бегать, потому что его ноги принадлежали раньше двум разным людям, так что я решила, что смогу удрать от него. Ведь и папа всегда говорил, что я настоящая бегунья. Несешься как ветер, Сэл, так и говорил. Несешься как ветер. Мне было неловко оставлять Тру в гостях, но если кто-то и мог уберечь ее от Франкенштейна, так это Нана, которая и монстру запросто могла всыпать своим ремнем. Так что я осторожно спустилась по ступенькам и шмыгнула через заднюю дверь на аллею, с зажатыми в руке теннисками, — тихо-тихо.
На Влит-стрит почти всегда звучала музыка, и днем, и ночью, несмотря ни на что. Вот только в ту ночь, стоило отгреметь грозе, все стало черное и тихое, только цикады стрекотали да лаял глупый пес семейства Мориарти. Я прокралась через задний двор Фацио, мимо дома Бюшамов, которые жили с ними по соседству. И на миг мне примерещилось, будто во дворе у Бюшамов что-то двигается. Шевелится там что-то. Я во все глаза уставилась в ту сторону, но все уже затихло. Лишь ветер, оставшийся порезвиться после грозы, раскачивал качели во дворе. Но позади меня кусты, что свешивались через забор Донованов, шелестели так, будто там кто-то шебуршился. Вроде Франкенштейна. В этой черной темноте, совсем одна, без Тру, я перепугалась, как никогда в жизни. И быстро зашагала по улице. И вспомнила вдруг о растворившейся в воздухе Дотти, а потом о мертвой Джуни Пяцковски и про слова Мэри Браун — о том, что Сара Хейнеманн тоже пропала. И после таких мыслей я уже неслась во всю прыть. В ушах так громко звенела тишина, что я едва слышала шаги позади. Но все же слышала. И видела тень, которую свет от гаража вытянул подлиннее. Мне бы обернуться посмотреть, кто это, прямо там и тогда. Или кинуться обратно к Фацио. Но я не стала. Просто вдруг застыла от страха — как на верхотуре вышки для прыжков в бассейн. Права все-таки Тру: когда Господь раздавал храбрость, я, должно быть, отлучилась по-маленькому.
Но я знала, кто за мной идет. Тот самый человек, который, как я втайне и думала, убил Джуни Пяцковски. Я поняла, кто ее убил, еще в тот день, когда нашли Джуни, но никому не рассказала, потому что люди только поцокают языками и опять скажут что-нибудь гадкое про мое воображение. Все только и охали, до чего же сильно он любит маленьких девочек. А он-то и гнался за мной. Полицейский по фамилии Расмуссен.
И я снова сорвалась на бег и по тому, как зачастили шаги моего преследователя, поняла: он тоже побежал. Я неслась так быстро, что чуть не упала, и была уже почти дома, но дыхание раздавалось прямо за спиной. Еще миг — и он схватит меня. Но он вдруг споткнулся и прохрипел: «Черт!» А я влетела в калитку Кенфилдов и заползла под колючие кусты, которые растут рядом с их гаражом. Только мой преследователь не сдался. Калитка, которую я захлопнула, скрипнула снова. И я услыхала шаги — сначала по дорожке, а потом они зашелестели и по траве. Он подошел прямо к тому месту, где я спряталась. Стоило руку протянуть — и можно коснуться его носков в розовые и зеленые ромбики, я отчетливо различила рисунок в свете фонаря над задним крыльцом Кенфилдов. Носки торчали из грубых черных ботинок на пористой подошве. Я слышала, как он дышит, вдох-выдох, вдох-выдох. А потом тихо говорит нараспев: «Выходи, выходи… Где же ты прячешься, Салли?»
Глава 08
Утром я проснулась в самой глубине зарослей у Кенфилдов и подивилась, как это мне удалось уснуть. Исцарапанные руки немного кровили, так что я почистила их, облизала особенно глубокую ранку на пальце и подумала, что Бог поступил бы умнее, если бы сделал кровь хоть немного похожей по вкусу на шоколадный батончик «Три мушкетера». И только потом вспомнила, как Расмуссен гнался за мной ночью, и сердце тут же заколотилось, прямо как тамтамы, когда в фильме-вестерне индейцы готовятся напасть на ковбоев.
Миссис Кенфилд уже развешивала белье на веревке. Может, просто выкатиться ей под ноги и сказать: «Доброе утро, миссис Кенфилд. Вам помощь не нужна?» Ага. Она сразу спросит: «А какого дьявола ты забыла под моими кустами?» А поскольку врунья я так себе, не чета Тру, я тут же и выложу ей про мое бегство от Расмуссена, и тогда она этак покачает головой и скажет голосом, способным разбить сердце: «Ох, Салли, ты опять за старое». Потому что всего только в прошлом году я рассказала ей, что думаю, будто ее муж — шпион, потому что он вел себя совсем как шпион, весь такой скрытный и молчаливый, каждый вечер садится на крыльце в кресло-качалку и только и делает, что курит, точно дожидается шпионского пакета с секретными инструкциями. В общем, я поняла — если расскажу миссис Кенфилд про ночную погоню, она тут же побежит в больницу и заявит маме, что я опять дала волю своему воображению. Поэтому я так и лежала под кустом, повторяя «Аве Мария», пока миссис Кенфилд не взяла бельевую корзину под мышку и не ушла в дом.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Роза всегда была одиночкой. Она и не мечтала встретить мужчину, с которым бы нашла свое счастье, – и не сетовала на судьбу. И та воздала ей за терпение: в нее влюбился Титус, красивый, сильный, уверенный. Брак у них получился на загляденье – без конфликтов, ссор, гармоничный и по-настоящему счастливый. Но спустя пятнадцать лет Титус встретил Ингрид – вовсе не красавицу, обычную женщину средних лет – и снова влюбился без памяти. И опять у него сложился счастливый брак Минули годы, Роза снова научилась жить одна, ей даже стала нравиться уединенная жизнь в доме на берегу лесного озера.
Детективы Элли Хэтчер и Джей Джей Роган расследуют самоубийство шестнадцатилетней школьницы Джулии Уитмайр. Обнаженная девушка в ванной, вскрытые запястья, бритва в руке… Картина ясна, и нет никаких сомнений в произошедшем. Но родители Джулии так не считают. Они не верят в то, что их дочь была склонна к суициду, и полагают, что ее убили. Не убеждает их и предсмертная записка, оставленная на кровати. Расследование этого дела приводит детективов и к другим тайнам. Оказывается, большое количество подростков, как бездомных, так и учеников престижной школы, сидят на транквилизаторах, причем многие участники подопытной группы, на которых тестируются новые средства, не имеют никаких показаний для их приема…
У восьмидесятилетней Мод Стенли серьезные проблемы с памятью. Она моментально забывает все, что произошло с нею буквально пять минут назад. Порою даже не может вспомнить свою дочь, которая приходит к ней каждый день. При этом события своей юности она помнит ярко и в мельчайших подробностях. Но одна мысль крепко-накрепко засела в ее мозгу: Мод считает, что ее ближайшая подруга Элизабет недавно пропала и ее необходимо найти. И вот, ежеминутно теряясь во времени и пространстве, Мод пытается выяснить, куда подевалась Элизабет, при этом постоянно вспоминая подробности еще одного загадочного исчезновения – своей сестры Сьюки в конце 1940-х годов.