Настя - [24]

Спать, кстати, она так и не стала. Сначала копалась у себя в персональнике, потом забралась в интернет-кресло и долго вращалась в нём, чуть ли не вниз головой, сняла шлем, отбросила его в сторону (тот закачался на тонком шнуре), вытерла рукой вспотевший лоб.

– Ничего не понимаю! – Пожаловалась она. – Изнутри сайт тоже закрыт. Хотела папке позвонить – обсмеяли, послали… даже не буду говорить, куда. Пр-ридурки! – С чувством закончила она.

– Не надо ругаться.

– Это я-то ругаюсь? – Возмутилась моя подруга. – Ты бы ИХ послушала!

– На твоём месте я бы на них не равнялась.

– И то верно, – на удивление быстро согласилась Полина.

Она выбралась из кресла, сделала несколько мелких шажков, разминая затёкшие ноги.

– И погода там на сайте идиотская – ночь, жуткий ливень, в двух шагах ничего не видно… Надеюсь, она хоть иногда меняется… У тебя мобильник есть? – Спросила она без всякого перехода.

– Есть.

– Дай позвонить, а? А то я свой не взяла, подумала, не понадобится…

Я отыскала в сумке браслет телефона и протянула ей.

Полина устроилась на постели, одела мобильник на руку, подождала, пока он не включится, и принялась набирать номер, вполголоса диктуя в микрофон цифры. Так она провозилась довольно долго. Потом отдала браслет обратно.

– Так я и думала. Полная информационная блокада. Здесь телефон не принимает. Ты вообще видела где-нибудь на нашей планете места, где мобильник может не принимать?

– А если на улицу выйти?

– Неохота, уже ночь. Завтра попробуем. Да и навряд ли у нас что-нибудь получится. Если бы было всё так просто… Жалко только, что папуля волноваться будет.

Кому "папуля", а кому и Сенатор. Я незаметно взглянула на лицо моей подруги, в нём не было ни малейшего следа насмешки. Мне стало ясно, что она настолько сильно любит своего отца, что готова называть его папулей перед любым, даже едва знакомым человеком.

Если честно, то это была самая первая чёрточка её характера, которая мне понравилась.

С первого этажа послышались тяжёлые музыкальные аккорды.

– Пойти, что ли, сказать, чтобы они там потише сделали? – Вслух задумалась Полина, потом махнула рукой. – А, ладно, пусть развлекаются!

Музыка звучала недолго. Уже в половине одиннадцатого всё затихло, ребята начали расходится по своим комнатам.

К нам заглянул Никита.

– А чего вас не было?

– Исчезни! – Голосом мага, изгоняющего нечисть, потребовала Полина. Последние четверть часа она сидела перед трюмо и с таким вниманием смотрела на своё изображение, словно собиралась сама себя загипнотизировать.

– Не захотели, – объяснила я. – Настроения нет.

Никита молча закрыл дверь.

– Ходят тут всякие…

– Ты на ведьму похожа, – отозвалась я, – сидишь распущенная перед зеркалом, прямо мурашки по коже бегут, как на тебя взгляну. Перед тобой ещё свечки не хватает.

– Зачем – свечка?

– Не знаю. Просто я помню всякие фильмы, там всегда ведьмы перед зеркалами со свечками и с распущенными волосами садятся, чтобы колдовать.

Полина тут же принялась собирать волосы в хвостик. Наверное, она не очень хотела походить на ведьму.

– А где наш список? – Спохватилась она.

– Ты его в правый верхний ящик стола положила, – сообщила я со своего места. Я как раз сидела на том самом кресле, которое Полина назвала своим, и лениво листала какую-то книгу.

– Молодец, внимательная, – похвалила она меня, доставая искомое, наскоро пробежала его глазами. – Тридцать девять – настолько не круглое число…

– И что?

– Мне кажется, нас должно быть сорок. Только вот где этого последнего искать?

– Может на КПП спросить? – Предложила я.

– Если я сейчас кого-нибудь пошлю на КПП., – не без резона возразила мне Полина, – то рискую не дожить до завтрашнего утра.

Я была вынуждена согласиться.

Отсутствующий сороковой человек не давал Полине покоя. Я видела, как она время от времени подходит к двери и прислушивается к происходящему в коридоре.

– Да не волнуйся ты, приедет он, никуда не денется, – успокаивала я её.- Была бы ещё девочка, мы могли бы волноваться… Вдруг она как наша Мариша к жизни совсем не приспособлена? А мальчишка – он в любом случае вывернется, где бы ни очутился.

Полинино беспокойство раскрыло мне ещё одну положительную чёрточку характера моей соседки. Если бы она просто давала всем понять, что она тут главная – и точка, то для меня её образ оказался бы совсем непривлекательным. Сейчас же, когда она места не находила от беспокойства за абсолютно незнакомого человека, в то время, как остальные наши ребята давным-давно спали и ни о чём таком не думали, я поняла, что Полина чувствует свою ответственность за каждого, кем взялась руководить. Молодец, что ещё сказать. Дай Бог каждому такого директора.

Когда я через несколько минут вышла из комнаты… как бы это так сказать помягче… по своим личным делам, то увидела, как по лестнице поднимается невысокий полненький мальчик. Лицо у него было тоскливым, словно он вот-вот расплачется, на носу прочно сидели большие круглые очки.

Увидев меня, он остановился и воззрился на моё лицо с таким испугом, словно я только что прямо на его глазах восстала из гроба.

– Привет!

Он даже не поздоровался.

– Первый класс тут живёт? – Спросил мальчик, ставя на пол сумки, в каждую без труда мог уместиться он сам со своим младшим братом впридачу.