Наступит день - [57]
Серхенг Сефаи, хорошо изучивший нрав кровавого повелителя, решил прибегнуть и на сей раз ко лжи. Опытный в этом искусстве, он придал своему голосу интонацию уверенности и твердости.
- Ваше величество, в Ардебиле задержано тридцать человек. Производится следствие. С точностью установлено, что бежавший преступник не кто иной, как перешедший к нам с Кавказа большевик. Он и был зачинщиком бунта ардебильских крестьян. Мы его разыскиваем. А в Тегеране задержан человек, который признался на следствии, что листовку написал лично он...
- Заставить арестованных мужиков под пыткой указать место скрывшегося! Конфисковать имущество поднявшего этот бунт крестьянина Мусы, а самого его выслать из Азербайджана!..
- Слушаюсь! - проговорил серхенг, хотя и ничего не понял из сказанного Реза-шахом, и почтительно склонил голову.
- "Слушаюсь, слушаюсь"! - передразнил Реза-шах серхенга. - А предатели развелись по всей стране. Хорошая, нечего сказать верность!
- Ваше величество, мы истребляем предателей без пощады. Мы обнаружили, что Гамид Гамиди в Тебризе враждебно настроен против престола. Здесь мы держим сертиба Селими под надзором.
При имени Селими Реза-шах насторожился
- Собери всех везиров, видных купцов и помещиков, - повернулся он к Хакимульмульку, - пусть почитают поданную мне докладную записку этого Селими и задумаются, сохранят ли они шапки на голове без меня?
- Слушаюсь, ваше величество!
- Этот господин обвиняет все правительство, сверху донизу, во взяточничестве, казнокрадстве и измене родине, - сказал Реза-шах, обращаясь к серхенгу. - Предлагает учредить на местах органы самоуправления и дать им право контроля над правительственными учреждениями. Требует земельной реформы. Не хватает только этих... "колхозов"... Это открытое предательство!
Почувствовав, что гнев шаха направлен теперь в другую сторону, Сефаи осмелел. Он охотно рассказал шаху о заговоре, который якобы готовил против его величества Гамид Гамиди в Тебризе, и об антигосударственных высказываниях и настроениях сертиба Селими.
- Истребить надо их всех! Выкорчевать! - вскричал шах и спросил после минутной паузы: - Сертиба Селими уже выгнали из министерства внутренних дел?
- Да, ваше величество! - торопливо ответил серхенг, к которому постепенно уже возвращался естественный цвет лица. - Воля вашего величества исполнена!
Реза-шах поднял тяжелую руку: этим движением он давал серхенгу разрешение выйти. Сефаи, склонившись всем телом, вышел, пятясь назад. Хакимульмульк продолжал стоять недвижно. Пощечина, пришедшаяся на долю министра финансов, все еще звучала в его ушах.
Вдруг шах впился глазами в его зрачки,
- Скажи мне, сколько раз в день ты мечтаешь стать шахом? Говори правду!..
- Ваше величество, я ваш преданный раб! - выдавил из себя Хакимульмульк, которому все труднее становилось дышать.
- Преданный раб!.. Скажи мне, скольким властителям был ты преданным рабом за последние сорок лет? Ну!.. Молчишь? Значит, ты считаешь меня ослом! Но ничего! Даже будучи ослом, а расправлюсь со всеми вами!
На губах шаха появилась усмешка. Слово "осел" вновь напомнило ему двустишие.
- Как это сказано у поэта?
Хакимульмульк, знавший дворцовую жизнь и внутренний мир повелителей еще лучше, чем серхенг Сефаи, понял, что гроза миновала. Наступил момент, когда можно было спокойно говорить с падишахом. Повелитель излил весь свой гнев и успокоился.
И везир решил использовать этот благоприятный момент, чтобы сообщить Реза-шаху то, что мучило его последние дни.
- Ваше величество! - торжественно начал Хакимульмульк. - Полагая себя преданнейшим и вернейшим рабом украшения вселенной, оплота могущества и расцвета иранской земли, светлейшего Реза-шаха Пехлеви, не зная за собой не только сколько-нибудь больших грехов, но и мелких проступков перед благословенным нашим повелителем, я осмеливаюсь повергнуть к стопам вашего величества некоторые соображения, связанные с будущим славной династии Пехлеви...
Хакимульмульк, собравшись с духом, рассказал об отношениях, установившихся между Шахпуром и Шамсией-ханум, намекнув на далеко идущие политические расчеты, таящиеся в этой любовной интриге. Не забыл он упомянуть и о том, что в придворных кругах эта история рассматривается как тактический ход искусного в политиканстве господина Хикмата Исфагани, умеющего заранее предвидеть то, что должно случиться через десяток лет.
Реза-шах встал и прошелся, заложив руки за спину. Потом он остановился перед своим везиром.
Неожиданная мысль пришла ему в голову. Он подумал о двоякой выгоде брака сертиба Селими с дочерью Хикмата Исфагани. Во-первых, сертиб Селими попал бы под надзор преданного монархии Хикмата Исфагани; во-вторых, наследник престола был бы избавлен от Шамсии.
- Как ты думаешь, везир, насчет сертиба Селими? Он окончательно пропащий человек или Хикмату Исфагани удалось бы наставить его на верный путь?
Везир сразу сообразил, почему Реза-шах интересуется сертибом Селими.
- Ваша мысль прекрасна, ваше величество, но в данный момент сертиб Селими едва ли согласится на брак с Шамсией-ханум.
- Почему? - с удивлением посмотрел Реза-шах на везира. - Разве в свое время он не добивался этого брака?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.