Настойка из глабов - [3]

Для того, чтобы избавиться от этого ощущения Бальгу пришлось последовательно вспомнить все предшествующее. Он восстановил в памяти события, начиная с настаивания глабов. Да, ни единого мгновения перерыва. Он так и не дошел до провалов памяти. Ощущение реальности наконец заняло подобающее место и Бальг поверил, что жив.

Он осваивал непривычное со скоростью, свойственной настоящим кволгам.

Корабль вышел в зону перехода и нырнул. Несколько мгновений Бальг снова чувствовал, что падает в бездну. Потом нарастающая слабость заставила Бальга закрыть глаза и погрузиться в сон без сновидений.

Очнулся Бальг уже после перехода.

Корабль скользнул в ячейку стоянки и затих. Бальг выбрался из амортизатора и спустился по соединительному рукаву на карантинно-таможенный уровень. Предстоял небольшой досмотр.

Таможенница ему сразу понравилась. Он почувствовал возбуждение и слегка смутился, заметив, что она смотрит, как он раздевается в сканер-блоке. Скорее всего, ее любопытство было профессиональным.

Она обнаружила на его шее свежий шрам.

— Что с вами? — взволнованно спросила она. Ее соблазнительно высокая грудь мерно вздымалась под тонким обтягивающим свитером из сарголианской шерсти.

— Ничего страшного, — сказал он, одеваясь и смущенно пряча глаза.

Девушка истолковала его замешательство превратно.

— Вам нужна медицинская помощь? — спросила она с подозрением.

— Нет, нет, — поспешил уверить Бальг, повязывая шелковое кашне, и на всякий случай дотронулся до обнаженной руки девушки, послав успокаивающий нейроимпульс. Она сразу потеряла к нему интерес, пожалуй даже не только к нему, а и вообще к происходящему вокруг. Ее лицо побледнело.

«Наверное, я перестарался», — решил Бальг-Бурнов. Но ничего, много — не мало.

Он вышел из здания в город. Высокие дома с визуально отсутствующими окнами окружили кволга. Строгая геометрия искусственной среды, усиленная стараниями архитекторов, подавляла. Кволгу стало не по себе. Проникнув в память Бурнова, он разыскал путь к ботаническому саду, неподалеку от космодрома, и немедленно направился туда.

Живые деревья, хотя и не слишком похожие на деревья его родины, успокоили Бальга. Переплетения дорожек среди камней, ручьев и холмов привели путешественника в доброе расположение духа. Он остановился на мосту с тонкой резной оградой и стал смотреть в прозрачную воду, в которой над белым песком и серыми в пятнах камушками висели ярко-красные рыбы.

— Они прелестны, — сказал знакомый голос.

Бурнов поднял голову и увидел Жень Ченя с темной бутылью в руках. Друг был бледен.

— Что случилось, Жень? — встревоженно спросил Бурнов.

— Ты был тогда прав, относительно Глонгма, а я оказался невежественным глупцом, и теперь чувствую себя не в своей тарелке, — пожал плечами Жень. — Единственное, что нам осталось — это пить и наблюдать равнодушных рыб, — добавил он.

Бальг подумал, что уже слышал эти слова. Бурнов тоже.

Жень Чень склонил голову над водой. Узкий стоячий воротничок его рубашки плотно облегал короткую крепкую шею.