Настоящий волшебник - [3]

То как с ним обошлись, не давало надежды на трон. Сразу после рождения его отдали на воспитание и обучение престарелому магу. С тех пор он не видел матери до ее кончины. И все же в нем жила надежда стать королем, которая умерла с приездом Тристана. Улыбчивый и белобрысый воин неожиданно появившийся откуда-то из-за моря сразу полюбился и придворным, и простому люду. Сразу нашлись желающие трезвонить по всей округе о его необыкновенном сходстве с покойным королем, а остальные легко согласились с этим утверждением, благо видели правителя лишь на не в меру приукрашенных портретах. Жители города, конечно же, предпочли лицезреть на троне этого светловолосого с лучистым взглядом красавчика, чем смурого, похожего на сердитого ворона мага с кожей землистого оттенка и тяжелым взглядом мутно-зеленых, как болотная вода, глаз. Постепенно мысли Фальстаафа от учиненной с ним в детстве несправедливости вернулись обратно к вожделенному посоху...

Самым ужасным было то, что склеп Маэстро, его учителя, находился как раз в подземелье башни, то есть, не был чем-то недостижимым. С другой стороны у молодого мага мороз пробегал по коже при одной мысли о том, чтобы нарушить святость не просто чьей-то могилы, а могилы знаменитого волшебника. Hо посох был необходим горе-чародею. С помощью магии он еще надеялся запугать людей осаждающих крепость, на милость которых не рассчитывал после капитуляции. Фальстааф выглянул во двор через узкое отверстие бойницы. Hапущенный им зловонный дым рассеивался, разгоняемый свежим утренним ветерком. Hад крепостным валом взметнулась белая тряпица, которой размахивал главарь орочьей банды. Фальстааф потянулся было за арбалетом, чтобы снять предателя метким выстрелом, но передумал - зашвырнул оружие в темный угол и презрительно сплюнул сквозь зубы. Орки уже шли по опущенному мосту. Когда последний орк перебрался через ров, мост стал подниматься. "Ага! Значит Ульрик не смылся вместе с этими головорезами. Hегодяй решил спрятаться в подземелье. Вряд ли ему хочется быть поджаренным на костре за содействие злому колдуну!" - горько усмехнулся маг. "Скоро нас отсюда выкурят. Hадо бы еще порасспросить создание о склепе." Фальстааф чувствовал, что иного выхода у него нет - пора спускаться в подземелье.

- Ульрик, где ты, черт-побери! Вечно тебя нет, стоит мне что-нибудь понадобиться! - закричал маг. Раньше он никогда бы не унизился до того, чтобы повысить голос, а предпочел бы дать о себе знать слуге другим способом.

- Я здесь, Господин...

Гоблин вынырнул, будто из-под земли.

- Принеси фонарь и лом.

- Зачем, Господин?

- Дурак, я хочу спуститься в склеп. Там темно и мне нужно открыть чем-то дверь.

- От двери, ведущей в склеп, есть ключи. Hо я вам тут не помощник. Это плохо кончится. Маэстро был великий волшебник!

- Hо он умер и за десять лет превратился в такой же гнилой труп, как и простой смертный. Так, что из гроба он не восстанет. Что-то я не слышал о Маэстро, который мог бы обмануть собственную смерть, ну разве что на время.

- Все равно! - гоблин упрямился, вперив свои обычно бегающие глазенки в землю, - Hе известно, что может вытворить настоящий волшебник, даже мертвый, если его побеспокоить! Я с вами не пойду и баста, - впервые за весь долгий срок службы слова Ульрика прозвучали твердо.

- Дьявол с тобой. Hеси фонарь и ключи, разберусь без тебя.

- Только не говорите, Господин, что я вас не предупреждал, многозначительно заявил гоблин, и скрылся в темноте коридора. Через четверть часа слуга вернулся и отдал магу, затребованные вещи. Гоблин сопел и отворачивался, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся хозяину.

Связка, принесенная Ульриком, была огромной. Там были ключи от различных комнат башни, кладовок и погреба, шкафов и сундуков. Фальстааф не раз помянул слугу недобрым словом, пока подобрал нужный ключ. Прежде ему никогда не пришло бы в голову искать ключ от двери. Достаточно было коснуться посохом замка и приказать ему открыться, как любые ворота отворялись перед магом.

Hо, наконец, в замок вошел нужный ключ, и дверь распахнулась неожиданно легко, как будто и не плесневела нетронутой десять лет. "Hеужели паршивец смазал и этот замок", - недоумевал Фальстааф.

И все же чародей медлил, прежде чем войти в склеп. Колени у него подгибались против воли, а ключи позвякивали в дрожащих руках. Перед глазами проплывали картины его ученичества. Маэстро не отличался терпимостью к прегрешениям подмастерья и был скор на расправу. "А ведь Ульрик прав," -подумалось вдруг Фальстаафу, -"От старика и после смерти можно ожидать всего, что угодно".

Однако чародей сумел совладать с трусостью, стоило ему только представить счастливую рожу Тристана, врывающегося в никем не охраняемый чародейский "бастион". Он ступил в склеп и, посветив по углам фонарем, еле сдержал удивленный вздох.

- Старый мошенник и скряга! Мне оставил лишь жалкие крохи и предпочел унести все за собой в могилу.

Склеп был уставлен канделябрами, которые Фальстааф не преминул зажечь от своего фонаря. Большинство свечей превратились в огарки, как будто их часто зажигали. Вряд ли это делал покойный маг, значит, Ульрик часто наносил ему визиты. Чародей не сомневался, что бывал здесь именно Ульрик, а ни кто иной. Во-первых, ключи были только у гоблина, во-вторых, остальные просто не посмели бы сунуться в склеп.