Настоящий покойник - [20]
— А что делать? — Я посмотрел Дуче в глаза. — И так много смертей — уже хватит. — Я опустил голову. — Сейчас поедем к Стасу, прикончим все, что притащили, а утром проводите меня на поезд.
— Я — с тобой — никуда — не поеду, — чеканя каждое слово, заявил Дуча. — Я думал, ты и впрямь крутой, а ты-ы… — Дуча в сердцах плюнул (хорошо, хоть не мне в лицо).
— Не плюй на пол. Ты его не моешь, — чуть громче, чем обычно, сказал Стас.
— Да пошли вы… оба. — Дуча резко встал и направился к выходу.
— Подожди, мы тебя подвезем, — попытался я остановить его, но он словно не слышал. — Подожди, сказал. Или тебе уши заложило? — твердым голосом произнес я.
Дуча остановился.
— Чего надо?
— Мы тебя проводим. Эти мудаки ведь не знают, что я уезжаю, и могут устроить тебе маленький фейерверк.
— А тебе-то что? — рявкнул он.
— Все, кончай истерику. Вместе поедем.
Мы со Стасом обменялись взглядами и вышли из квартиры. Но тут же я вернулся и направился в ванную. Взял из корзины для грязного белья джинсы, в кармане которых лежал список причастных к убийству моего отца. Сунув сложенную вчетверо бумажку в карман олимпийки, я закрыл дверь на ключ и следом за друзьями спустился вниз.
— Как тут у тебя? — подойдя к машине, спросил я у Петра.
— Тихо, как в болоте.
— Тогда поехали, — усевшись на переднее сиденье, скомандовал я.
— Куда? — уточнил Петр.
— Ты пока выезжай со двора, а там я разберусь.
— Меня домой, — тупо повторил Дуча, сидевший сзади.
Я медленно обернулся к нему.
— Закрой рот, Дуча. У меня такое впечатление, что за последние годы, занимаясь междоусобными войнами на работе, ты напрочь утратил свой талант сыскаря и потерял сноровку. — Я заметил, как Дуча нахмурился еще больше. — Ты что, серьезно не понимаешь, почему я, находясь в квартире, сказал, что уезжаю?
Только сейчас до него стало доходить, что все сказанное мной было спектаклем для чужих ушей. Наверняка тот, кто побывал в моей квартире, оставил там несколько «жучков». Искать и убирать их не было ни времени, ни смысла. Наоборот, я использовал это для того, чтобы выиграть хоть немного времени.
Теперь передо мной стояла задача на первый взгляд невыполнимая: я должен был найти дядю Толю. Успеть найти живым, а не мертвым. Для этого я и взял список. Обозначенные там недоноски, вполне вероятно, не знают своих высших руководителей, но место, где держат старика, они могут подсказать.
Я развернул лист.
— Фонарик есть? — спросил я у Петра.
— А как же. Возьми в «бардачке».
Открыв «бардачок», я нашел фонарик и направил луч света на список. Изучив его внимательно, я выбрал ближайшего от того места, где мы сейчас проезжали, и решил нанести ему визит.
— Давай на Центральный бульвар, — скорректировал я маршрут.
— Понял, — ответил Петр, и если до этого машина еле плелась по ночному городу, то после моих слов она будто ожила и резво побежала вперед.
— Подожди, — вклинился в разговор уже полностью пришедший в себя Дуча. — Ты что замышляешь?
— Хочу к одному козлу «перед отъездом» в гости зайти. Время вполне подходящее… Ведь еще не очень поздно?
— Тогда лучше будет, если я заскочу домой и надену форму.
— Не смеши! Ты думаешь, она их остановит, если что?
— Наоборот, милиции они не боятся, поэтому дверь откроют быстрее, а когда увидят кого-нибудь в цивильном, могут и через дверь палить.
Слова Дучи показались мне вполне правдоподобными, и я решил прислушаться к ним. На все про все ушло минут сорок. В связи с изменением маршрута сменился и адресат, я выбрал из списка «клиента», который жил недалеко от Дучи.
Наконец мы добрались до нужного дома. Я в очередной раз взглянул на часы — 00.01.
День третий
Это был пятиэтажный дом старой постройки. В народе их называют «сталинскими» — толстые кирпичные стены, потолки высотой четыре метра, кухни такие, что можно на велосипеде ездить.
Мы крадучись поднялись на третий этаж, где в одной из квартир — а всего на площадке их было две — жил наш будущий собеседник. Поднимались мы все вместе, поскольку не знали — один он дома или нет. Я подошел к мощной, обитой искусственной кожей двери, на которой значился номер «5».
Из бумаги Дучи следовало, что Григорьев Василий Андреевич по кличке Мамонт проживает в четырехкомнатной квартире один. Так что материнских слез нам увидеть не придется, и это меня радовало.
Пробивавшийся из-за двери грохот музыки говорил о том, что Василий в настоящий момент отдыхает от праведных дел на всю катушку и плевать ему на соседей. Недолго думая, я сильно нажал на кнопку звонка. Никакого звонка я не услышал. Я нажал еще раз и решил не отнимать палец до тех пор, пока дверь не откроется.
— Наверное, не слышит, — прогремел у моего уха шепот Петра.
Я отрицательно покачал головой.
— Вряд ли — мало ли кто из его шефов припереться может. Так что, думаю, сейчас нам откроют.
В подтверждение моих слов музыка за дверью стихла. Дуча подошел поближе к глазку, а мы втроем прижались к стене рядом с дверью.
Защелкали многочисленные замки, и дверь открылась, позволяя нам услышать недовольный голос хозяина квартиры:
— Я милицию не вызывал. Чего надо?
Я не стал ждать ответа Дучи и выскочил из-за стены. Оттеснив аккуратно Дучу, я возник перед Мамонтом, который своими размерами совсем не напоминал доисторическое животное. Возможно, кличку ему дали из-за умственного развития — известно ведь, если бы мамонты были сообразительными, то нашли бы способ выжить.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Мелкий рэкетир Савик случайно становится обладателем секретного оружия и, используя его, делает головокружительную карьеру суперкиллера. Майор спецслужбы Фокин, убедившись в неэффективности законных методов борьбы с преступностью, пускает в ход африканское «кольцо отсроченной смерти», уничтожая с его помощью уголовных и политических бандитов. Человек с оперативным псевдонимом Макс оказывается в центре этих событий. Спецслужбы используют его как подставную фигуру, но он начинает свою игру...
Смерть в чане с расплавленным металлом легкой не назовешь. Но именно так погибают олигарх Воловик и его любовница. Вокруг наследства олигарха начинают кружить хищники всех мастей. Вот им-то как раз и не нужен Жиган, знающий многие секреты погибшего.И снова Жиган оказывается в самой гуще схватки, из которой два выхода или чистая победа, или в чан с расплавленным металлом.
Убийство есть убийство, независимо от того, совершено оно разящим ударом карате или молниеносным выпадом кортика. Секреты восточных единоборств, таинственный футляр из энергозащитной ткани, фальсификация виз смешиваются в сложном клубке, распутываемом инспектором уголовного розыска Крыловым и следователем прокуратуры Корниловым.
В провинциальном Тиходонске влачит жалкое существование безработный Сергей Лапин. Волею обстоятельств он попадает в гущу криминальных разборок между мощными финансовыми группировками. Но Лапин не знает, что его память заблокирована и на самом деле он другой человек – агент могущественной и абсолютно неизвестной спецслужбы бывшего СССР Макс Карданов. С его именем связывают пропавшие в период путча 1991 года бриллианты на сумму три миллиарда долларов. За Кардановым начинают охоту и бывшие коллеги, и бандиты, а он ищет ключ к собственному подсознанию.