Настоящий джентльмен. Часть 1 - [9]

В первое воскресенье Зяма ничего не продал. «Ерунда!» — сказал он. — «Просто погода была плохая, интеллигенты сидели по домам!» На следующей неделе результат был тоже нулевой. Это же повторилось и в каждое последующее воскресенье. Из огромного чемодана советских клизм не продалась ни одна.

В последний день, упаковывая продукцию отечественной фармакологии, Зяма с мрачным лицом сказал нам: «Встречу Гришу в Америке, все эти клизмы ему в одно место вставлю!»

Помпеи

Среди животрепещущих тем, вокруг которых велись эмигрантские разговоры, неизменно всплывал город Помпеи. Какой же русский не знает Помпеи? Помните афоризм поэта Баратынского: «И стал последний день Помпеи для русской кисти первым днем!»

Речь идет о знаменитом полотне Карла Брюллова «Последний день Помпеи», написанной в 1830–1833 годах (с 1895 года находится в Русском музее в Петербурге). Поражает сам размер картины — 4,65×6,5 м, более 30 квадратных метров, по площади как хорошая комната. На полотне изображено извержение вулкана Везувий в 79 году нашей эры, в котором погибли жители Помпеи, и разрушение города. Извержение длилось около суток. Три города — Помпеи, Геркуланум и Стабию — засыпало горячим вулканическим пеплом слоем до 6 метров. Извержение было такое, что пепел долетал до Египта и Сирии.

Раскопки начались в середине XVIII века, а в конце XIX-го обнаружили, что на месте тел людей и животных за 18 столетий образовались пустоты. Их начали заливать жидким гипсом, так удалось восстановить предсмертные позы погибших.

Археологи работают и по сей день, однако к 1976 году раскопано было достаточно для показа посетителям.

Эмигранты старательно осматривали помпейский Форум, который был способен вместить все население города; Базилику, где располагался суд; три здания муниципалитета, украшенные статуями; здание, построенное жрицей Евмахией, в эпоху Тиберия, для ткачей и красильщиков, там же были склады, где торговали тканями.

Далее — храм Веспасиана, храм Даров, крытый продовольственный рынок Мацеллум с бассейном для живой рыбы; храм Юпитера с колоннадами; храм Аполлона постройки VI века до нашей эры; храм Фортуны Августа; арка Калигулы; дорический храм Геракла (по легенде — основателя города); Большой театр, способный вместить 5000 зрителей под навесом; Квадрипортик (площадь с портиком) — место, где собиралась публика театров до начала спектакля и во время антрактов.

Затем Малый театр на 1500 мест для музыкальных представлений и комедий, Амфитеатр на 20 000 зрителей (древнейший в мире); Большая палестра для гимнастических упражнений и спортивных состязаний (площадь 130 на 140 м, окруженная с трех сторон портиком с ионическими колоннами), четвертая сторона портика выходила на амфитеатр и входы в палестру. В Большой палестре был бассейн 37 на 4 метра и общественные туалеты, очищаемые водой.

Были, конечно, термы, мужские и женские бани.

Посетитель мужской бани попадал в аподитерий, раздевалку. Своды ее были украшены фресками, мраморными сиденьями и нишами для одежды. Далее следовал тепидарий, теплые бани, где натирались оливковым маслом вместо мыла, за тепидарием был кальдарий с бассейном горячей воды, а также фригидарий с холодной водой.

В женских банях устроены были лаконики — парилки, наподобие сауны.

К юго-западу от храма Юпитера находились общественные уборные, склады для торговли зерном (сейчас там хранятся археологические находки) и весовая — место хранения эталонов римских единиц измерения, по которым проверялись те, что использовали торговцы на форуме.

Все это археологическое изобилие и разнообразие не вмещалось в сознание среднего эмигранта. Взгляд его рассеянно скользил по путеводителю и по табличкам с историческими справками, пока дело не доходило до Лупанария.

Лупанарий — это публичный дом в древнем Риме. Название происходит от слова lupa — «волчица», так в Риме называли проституток. Во время раскопок XIX века в Помпеях нашли 35 таких лупанариев. Древние посетители находили их по вырубленным в камнях мостовой стрелкам в виде фаллического символа. Обитательницы принимали гостей в крохотных комнатах без окон. Обстановка предельно проста — каменное ложе, покрытое матрасом. Напротив входа — отхожее место, одно на всех. В вестибюле — сиденье на возвышении. Там располагалась старшая lupa, хозяйка заведения и привратница.

Эмигранты, побывавшие в Помпеях, непременно рассказывали о Лупанарии, скабрезно хихикая.

Становилось ясно, что ехать надо. Но как? «Значит, так, — объяснял мне бывалый шофер, — поедешь на Рим от почты. Мимо Остии Антики по автостраде, а километров через 40 будет поворот на Неаполь. Смотри, не прозевай. Как выедешь — еще километров 200 и будет Неаполь, а там по указателям Помпеи и найдешь».

Мотор у «жучка» сзади, сразу за сиденьями пассажиров, на ходу он раскаляется, масло, которое неизбежно подтекает из старого сальника, начинает подгорать, в салоне появляется легкий синеватый дымок. Ринат начинал психовать. Надо было останавливаться и делать перерыв.

Мы выехали на рассвете, поскольку планировали вернуться в тот же день: ночевать в Неаполе было не по карману. Мне на нервы действовала недавняя поломка, когда заклинило цилиндры, а кроме того, мы ехали без всякой страховки, да еще с советскими правами, где все было написано русскими буквами. «Жучок» тужился, выжимая 95 километров в час. Мимо нас с легким шорохом пролетали «мерседесы», «феррари» и «порше». Наконец, приехали в Неаполь. Чтобы стряхнуть с себя клаустрофобию тесной машинки, набитой людьми, решили сходить в неаполитанский музей, а уж потом ехать в недалекие Помпеи.