Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй - [26]

— Да нет, сэр, куропатки были жирные, как поросята, и прямо сами в руки лезли.

— Плохому танцору, стало быть?..

— Это сквайр-то, сэр? — возопил Леннокс, мгновенно утратив всю свою робость, как только на сквайра пала тень подозрения. — Да в нашем графстве отродясь не бывало стрелка лучше, чем сквайр, — даже и рядом поставить некого. Настоящей старой закалки был человек. Когда его звали охотиться на ручных фазанов, он, бывало, говорил: «Это все равно что стрелять на птичьем дворе». А как его собаки птицу подымали! Пойти на охоту без хорошей собаки ему было все равно что без ружья. А ружье у него было старое — заряжалось с дула. Старое, мол, надежней и стреляет точнее. Да и вернее, чем все эти ваши новомодные штучки, и не надо чистить после каждого выстрела. Молодые ему говорили, что с этими-то, которые без бойка и заряжаются с казенки, вроде бы обходиться проще, а он им отвечал: «Тогда и собаку учить ни к чему. Что толку ее натаскивать, ежели тебе перезарядить как раз плюнуть?» Промаха он не давал, сквайр-то, ну разве что когда погорячится. Я сам сто раз видел, как со своим старым ружьем он затыкал за пояс всех этих юнцов, которые воображают, будто им равных нет, — с тем самым ружьем, из которого его самого теперь… Сто раз я видел…

— Почему же вчера он ушел, если охота удалась? — прервал мистер Бек поток воспоминаний.

— Да сами знаете, и жарко было чертовски, хоть, честно говоря, не в том дело. Сквайра на охоте и адский огонь бы не остановил. Утром он был здорово не в духе, а настроение — оно знаете как мешает? Флора спугнула целую стаю — собака молодая, и не ее была вина, что она зашла с подветренной стороны, — только сквайр ее чуть не пристрелил. Через пять минут поднимает она другую стаю и делает стойку, все как положено. Птицы прямо на него летят, каждая с копенку, ленивые, как вороны, а он мажет из обоих стволов — и перышка не задел, — я такого не видывал с тех пор, как мальчишкой был. «Меня бы пристрелить, а не собаку», — говорит и бросает мне ружье перезарядить. И только я пороху насыпал, как он начал клясться, что больше ружья и в руки не возьмет. И пошел себе через поле, к лошадям. Куропатки у него прямо из-под ног взлетают, а он ну хоть бы что — так и уехали с ним домой. Как добрались, я хотел взять ружье и разрядить или хотя бы патроны вынуть, а он послал меня ко всем чертям и унес его как есть заряженное в кабинет, куда просто так никто не заходит, разве что позовут. А через час вдруг слышу выстрел. Да я хозяйское ружье из тысячи узнаю! Бегу со всех ног…

В кабинет влетел Эрик Невилл, раскрасневшийся и взволнованный.

— Мистер Бек! — крикнул он. — Это ужасно! Констебль Уордл, вы его знаете, арестовал моего кузена по подозрению в умышленном убийстве дяди!

Мистер Бек, взглянув на его возбужденное лицо, спокойно отмахнулся.

— Не беспокойтесь, — сказал он, — не беспокойтесь, мистер Невилл. Несомненно, это неприятно, но тут ничем не поможешь. Констебль выполнил свой долг. Улики очень серьезные, как вам известно, а в таких случаях самое лучшее — действовать законным порядком. Можете идти, — сказал он Ленноксу, который стоял как громом пораженный, разинув рот и широко раскрыв глаза, с той самой секунды, когда услышал новость об аресте Джона Невилла. Затем, понизив голос, Бек снова обратился к Эрику: — Теперь, мистер Невилл, я бы хотел осмотреть комнату, в которой лежит тело.

Его поразительное хладнокровие оказало несомненное влияние на юношу (ведь Эрик Невилл был, по сути, еще совсем ребенком) и успокоило его, как масло успокаивает колеблющуюся поверхность воды.

— Ключ у кузена, — сказал он. — Я его заберу.

— Не нужно, — сказал мистер Бек, когда тот был уже на полпути к выходу. — Будьте так любезны, покажите мне комнату, ключ уже у меня.

Справившись с удивлением, Эрик повел его наверх и далее по коридору к запертой двери. Машинально, по-видимому, он собирался войти в комнату вслед за детективом, но мистер Бек остановил его.

— Я знаю, вы хотели бы мне помочь, мистер Невилл, — сказал он, — но в одиночестве я смотрю внимательнее и мыслю яснее. И это вовсе не каприз, а твердая привычка.

С этими словами он притворил дверь и запер ее изнутри, оставив ключ в замке. Напускное равнодушие покинуло его, едва он остался один. Губы Бека сжались, глаза блеснули, мускулы напряглись, как у охотничьей собаки, когда она чует дичь. Одного взгляда на труп было достаточно, чтобы понять, что это не самоубийство. По крайней мере, в этом Джон Невилл не солгал. Затылок жертвы был буквально разнесен вдребезги выстрелом с близкого расстояния. Седые волосы слиплись от крови, в них запутались кусочки раздробленной кости. На пол натекла целая красная лужа, и спертый воздух комнаты был пропитан этим запахом.

Детектив пошел к столу, на котором лежало ружье — хорошей работы, старое, заряжающееся с дула (и дуло все еще было нацелено на жертву). Тут его внимание привлекла бутылка из-под воды — большой круглый сосуд, почти полный, стоящий на книгах неподалеку от ружья, точнее — между ружьем и окном. Мистер Бек взял бутылку со стола и осторожно попробовал воду кончиком языка. Он ощутил характерный вкус плохо кипяченной воды, но ничего постороннего в ней, видимо, не содержалось. Хотя все в комнате было густо покрыто пылью, книга, на которой стояла бутылка, была почти чистая. На одной из полок книжного шкафа мистер Бек заметил пустое место.