Настоящик - [15]
– Может, зайдем, жахнем по наперстку? – предложил я.
– А смысл? – Вовка с отвращением бросил окурок под копыта прогулочной лошади, всем своим унылым видом зазывавшей гостей столицы покататься на ней, кто сколько может.
– Холодно, – пожаловался я. – Жрать охота.
Лошадь вздохнула с пониманием.
– Ну а я тебя куда веду?! – Вовка глянул на меня, как на последнего приезжего, хотя я жил в Москве уже месяца три. – Не здесь же сидеть, бурдой давиться! Потерпи до Охотного! Там ростикс-шмостикс – хрустящая курочка, крошка-картошка, клинское, туборг – нормальная еда. А тут что? За пятьсот кровных получишь только суши да от мертвого осла уши!
Я не спорил. Спорить с голодным Вовкой бесполезно, в такие моменты в нем просыпается инстинкт Сусанина – он начинает водить знакомых по каким-то экзотическим и, якобы, сказочно дешевым кабакам. За их счет. Лучше помалкивать и шагать, пока он мирно настроен на фастфуд.
Мы прибавили ходу, обгоняя сытых иностранцев в солдатских ушанках. Иностранцы никуда не спешили, за углом их наверняка ждал теплый автобус, поэтому они с удовольствием любовались разгорающимися впереди кремлевскими звездами.
По мере приближения к Охотному Ряду, толпа быстро густела. Мы уже не могли никого обогнать, двигались в плотной колонне людей, как на демонстрации. Мне даже показалось что впереди над толпой развеваются флаги.
– А, черт! – Вовка сплюнул. – Опять у них мероприятие! Перегородили все, хрен пролезешь!
Подземный переход, ведущий к цели нашего путешествия – универмагу "Охотный ряд" – был перечеркнут красно-белой милицейской лентой. За ней стояли угрюмые омоновцы с дубинками, под взглядом которых толпа сама собою сворачивала налево, к Госдуме, и попадала в узкий коридор между двумя рядами металлических оград, где ее живым галопом прогоняли в направлении Большого Театра. Общий поток втянул и нас.
– А куда мы идем-то?- спросил я на бегу. – Нам же в другую сторону!
– Да ладно, – запыхаясь, отмахнулся Вовка. – Перейдем у Большого и вернемся через Площадь Революции.
Но переход возле театра тоже оказался перегорожен пестрой лентой, как и поворот на Петровку. Колонна, не имея возможности свернуть ни влево, ни вправо, медленно поднималась к Лубянке.
– Нормально, – сказал Вовка, когда мы поравнялись с Детским Миром, – Кажись, загибаемся к Политехническому.
– Я так точно уже загибаюсь! Сколько можно бродить по морозу?!
– Не ной! – Вовка поднял воротник пальто. – Свернем на Никольскую и пойдем в ГУМ. Там, кстати, тоже фастфудовок немеряно, а народу меньше.
В конце Театрального проезда длинная шеренга конных милиционеров прегораживала путь колонне, заставляя ее поворачивать направо. Широкая змея, изогнувшись, текла в сторону Старой площади. Навзрыд плакал чей-то вконец вымотанный ребенок, пожилой мужчина остановился, держась за сердце, его толкнули в спину, и он заковылял дальше.
Я понял, что на Никольскую нам не свернуть – колонна упорно ползла вперед, ничуть не сужаясь и не разбиваясь на рукава. Никольская, как и все последующие переулки, была заперта красно-белой лентой.
– Да ну их в задницу! – не выдержал, наконец, Вовка. – Задрали со своими праздниками! Хоть вообще в центр не выезжай!
– Чего делать-то будем? – спросил я.
– А чего тут делать? Пошли в метро – и домой. Колбасы по пути купим. Водки.
Мы стали выбираться из колонны ко входу на "Лубянскую". Туда же сворачивали многие шедшие с нами. Перед входом толпа становилась гуще, и я не сразу заметил линейку милиционеров, пропускавших людей внутрь по одному и неохотно.
– Документики готовим, граждане! – зычно воззвал сержант. – Регистрацию в развернутом виде!
Вовка вдруг резко осадил и, пихаясь локтями, полез назад.
– Чего ты? – спросил я.
– Да просроченная у меня регистрация, – буркнул он. – Прицепятся – не отвяжешься. Лучше обойти...
Я вспомнил, что у меня-то и вовсе никакой регистрации нет, и полез сквозь толпу следом за Вовкой.
Мы медленно брели в гуще колонны мимо Политехнического музея. Какой-то дедок залез на водосточную трубу и, размахивая красным знаменем с надписью "Будьте готовы!" пытался затянуть "Родина слышит, Родина знает...", но его быстро сняли и увели.
– Кажется, я понял, – сказал Вовка. – На Васильевский спуск идем. Видишь, на Ильинку сворачиваем?
– Зачем нам на Васильевский спуск? – слабо отозвался я.
Ноги мои гудели от усталости, а уши нехорошо онемели от холода.
– Нам-то не надо, – согласился Вовка, – а весь народ туда валит. Не то на концерт, не то – на митинг.
– Какой концерт в такую морозяку?! – простонал я.
– Не знаю. Может, Пол Маккартни опять приехал. Или этот, голубой на рояле... Блин! Забыл фамилию.
– Меня сейчас другое беспокоит, – я потрогал уши ледяными пальцами, – выбраться оттуда можно?
– Элементарно! – кивнул Вовка. – Через мост – и на Третьяковскую. Если пустят...
Некоторое время мы молча брели по Ильинке. Разговоры в толпе стихли, люди шли понуро, едва переставляя ноги, как на похоронах. И вдруг далеко позади раздался басовитый кашель моторов, от нарастающего рева задрожали стекла в домах.
– Ни фига себе! – удивился Вовка. – Техника подходит! Это что же, парад будет?
В современном мире нет места сказкам — факт. Даже под Новый год родители не могут подарить то, о чем ты мечтала все предыдущие двенадцать месяцев… Маша, получив механического щелкунчика и загадочный камушек в качестве амулета на счастье от дяди-геолога, в очередной раз убедилась, что ждать чудес совершенно бесполезно. Впрочем, как вы все уже догадались, камушек оказался не совсем обычным. Вернее, совсем необычным. И даже не камушком. А где появляется что-то необычное — сразу же начинаются приключения, чудеса и прочая суматоха. Маша окажется в параллельном мире в компании двух друзей и одного принца, где им придется побороться за Волшебный Орех, который может выполнить лишь одно заветное желание…
Беллетризованный сценарий одной из серий проекта О.С.П.-студии "33 квадратных метра".
В сборник «Помочь можно живым» вошли ранние повести и рассказы Александра Бачило, опубликованные в восьмидесятые-девяностые годы прошлого века.
Когда-то люди не мыслили себе будущего без космических полетов, контактов с инопланетными цивилизациями и освоения удивительных миров в далеких звездных системах. Когда-то героями человечества были Гагарин и Армстронг, но по мере того, как перспектива покорения космоса отдалялась, росли и крепли новые авторитеты, предложившие людям новую реальность – реальность виртуального пространства, общения и развлечений. Доступно, дешево, безопасно. Однако есть еще романтики, которые по-прежнему верят, что выход в межзвездные пространства и контакт с космическими братьями по разуму – есть высшее предназначение человечества, и этот сборник – попытка вернуть читателя НАЗАД В КОСМОС.
Никогда не жалуйтесь на злую судьбу, что не дала вам возможности родиться во времена Пунических войн или там, в эпоху конкистадоров. Быть может эта самая судьба приготовила для вас кое-что получше, да и поинтереснее. Например, вполне реальную встречу с благородными рыцарями Круглого стола или самое настоящее столкновение с невероятными космическими чудовищами. Приключений будет не просто много. Приключений будет более чем – хватит на всю компанию. А всё начнётся с тихого зала местного краеведческого музея, где уже много-много лет под слоем пыли хранится огромный камень, немного похожий на лошадиную голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
В книгу молодого сибирского прозаика вошли рассказы и повесть. «Помочь можно живым» — так называется повесть, в которой автор мастерски рисует апокалипсические картины последствий ядерной катастрофы. А в изящно построенных рассказах читатель найдет элементы романтической фантастики, юмор и чудесные образы русского фольклора. Художник А. Енин.