Настоящие мужики детей не бросают - [29]

Стремительная Танька, прослушав три первые фразы подруги, тотчас оборвала ее:

— Ладно, приезжай!

Нина училась с Танькой сначала в школе, начиная с шестого класса, а потом обе поступили в один и тот же Институт иностранных языков имени Мориса Тореза, дружили не разлей вода и знали все друг про друга. Асеева ходила свидетельницей на Танькину свадьбу, а потом плакалась на ее груди, когда узнала от врачей, что после неудачного аборта больше не сможет иметь детей. Но потом Татьяна попала в большие чиновницы, встречаться они стали реже, хотя постоянно созванивались и поздравляли друг друга с праздниками.

Подруга жила на Соколе, и Нина, взяв такси, через полчаса примчалась к ней, оставив Сашку на попечение соседки, согласившейся поиграть пару часов с ее сыном.

Танька встретила ее нежными воплями, обрадовалась «Белой лошади», она любила виски, потащила на кухню, в две секунды наметав на стол ветчины, сыра, колбасы и красной рыбы. Муж, музыкант, играл концерт в Большом зале Чайковского, и они могли всласть потрепаться. Асеева рассказала всю историю, не забыв добавить, что поначалу она встретила Сан Саныча в штыки, но потом даже прониклась искренней симпатией.

— Втюрилась, что ли? — перевела на свой язык Татьяна.

— Да нет пока, — усмехнулась Нина. — Хотя он забавный и необычный. Нежный Сирано.

Хозяйка достала лед, большие бокалы, налила виски и блаженно потянула носом:

— Обалденный запах!

Она сразу же отпила. Жуковская, в отличие от своего мужа Гриши, любила выпить, забыться и наутро мало что помнила о вчерашнем дне.

— Ну будем, подружка! Рада тебя видеть! — нервно вздергивая плечами, подмигнула она, чокнувшись стаканом. — Слушай, так, может быть, тебе стоит выйти за него замуж? Как говорят, сама судьба стучится в дверь!

— Ты с ума сошла!

— А чего? Родной отец для сына, это важнее всего!

— Подожди, давай сначала узнаем, настоящий этот Смирнов отец или самозванец! Мне твоя директриса обещала, что никаких проблем не будет.

— Ну знаешь, с этими родителями никаких прогнозов строить вообще нельзя! А он что, этот фотограф, никаких документов на сына не предъявил?

— Пока нет, но я знаю, откуда он, как зовут жену, откуда она родом, сколько они прожили, пусть директриса посмотрит по делу, если оно у нее осталось!

— Сегодня, правда, суббота, но Антонина рядом живет и сходит, не обломится. — Жуковская взялась за телефон, дозвонилась до директрисы, наехала на нее, и та, заохав, побежала в свой Дом ребенка, пообещав сразу же позвонить оттуда. Все данные у нее остались, но на память подробности биографии матери и отца она не помнила.

— Спасибо тебе, а то я места себе не находила! — неожиданно махнув залпом полстакана виски, проговорила Асеева. — Как представлю себе, что он заберет у меня Сашку, так мне плохо становится! Чуть сознание не теряю!

— Так полюбила этого мальчишку? — удивилась Татьяна.

Нина кивнула.

— Я сама не думала, что так сильно полюблю чужого ребенка, — помолчав, призналась она. — А ты знаешь, у нас с ним как-то все быстро произошло. На второй или на третий день он вдруг сел рядом на тахту, прижался ко мне и шепчет: «Мамочка, ты меня не бросишь?» У меня слезы градом, я прижала его и говорю: «Никогда, родной мой, никогда!» И все. Словно срослись две половинки.

Жуковская слушала, широко раскрыв глаза. А на последних словах они у нее даже увлажнились. Она наполнила стаканы, неожиданно спохватилась, достала из холодильника китайские пельмешки, поставила варить.

— Я не хочу тебя пугать, но если окажется, что твой фотограф родной отец Сашки, то по суду он вернет сына себе, и тут ни я, ни ты ничего не сможем сделать. Таковы законы, поэтому я тебе и сказала: выходи за него замуж, — потягивая виски, советовала подруге Жуковская. — У нас уже прошло два таких судебных процесса, один ребенок прожил четыре года в обеспеченной семье, а у матери ни кола ни двора, как говорится, но ее отказ был оформлен юридически неграмотно, и ребенка вернули. А тут, если та сбежала и отдала сына на воспитание государству, не уведомив мужа, а перед этим брак был заключен официально, то даже никакого процесса затевать не надо, все бессмысленно…

Нина со страхом смотрела на Татьяну. Не выдержав, она хотела пригубить стакан, но рука ее задрожала, и Асеева поставила виски на стол.

— Что с тобой? — испугалась хозяйка.

— Я этого не переживу! — прошептала Нина.

— Без паники! — скомандовала Татьяна. — Ты же сама сказала, что он тебе понравился! В чем тогда дело? Выйдешь за него замуж, а потом разведешься, и ребенок останется у тебя!

— А зачем разводиться?

— Ну не будешь разводиться, будете жить, чего тогда в обморок падать?!

Она поднялась, бросила пельмени в кипящую воду, выставила на стол сметану и соевый соус.

— Надо немного поесть, а то опьянеем к чертям собачьим!

Резко зазвонил телефон. Они обе вздрогнули, Татьяна схватила трубку.

— Слушаю!.. Да, Антонина Сергеевна… Я сейчас передам трубочку Нине Платоновне, и вы все ей расскажете!

Жуковская передала трубку подруге. Асеева с опаской ее взяла, но то, что сообщила ей директриса, оказалось неожиданным. Саша унаследовал фамилию матери, последняя родом из Рязани, приехала в Москву три года назад, родила неизвестно от кого, известно лишь, что отца звали Александр и он числился студентом одного из московских вузов, в браке с Анастасией Смирновой из Рязани не состоял, та подписала отказ, его юридически оформили в присутствии нотариуса, и в этом документе роженица отказывалась от всех прав на ребенка и передавала свои права по усыновлению и воспитанию Асеевой. Ни в одном суде оспорить их будет невозможно.