Настоящее имя - [54]

— Хорошо, — сказал Директор. — Семь сотен ты получишь сегодня. Когда возьмешься за работу?

— Сначала скажите: кто этот человек, — сказал Савик. — И я должен увидеть место.

— Их двое. Светка Сафронова и Помидор, её новый хахаль, — сказал Маз. — Светку знаешь?

— Да.

— Помидор возит её к себе, на Комсомольский проспект. Обычно Светка каждый вечер у него. Можно договориться, чтобы дверь она оставила незапертой.

— И Светку тоже? — спросил Савик.

— Свидетели нам не нужны, — сказал Директор. — Да и тебе тоже. Короче. Когда будет работа?

Савик смотрел прямо перед собой, он видел пестрый мохеровый шарф Директора и треугольник голой кожи между шарфом и небритым подбородком. Директор выше его на целую голову, Директор шире его в плечах, у него есть синий «пассат», в котором он катает красивых хохочущих баб с волосами до самой жопы, Директор имеет власть над людьми — вот помешал ему какой-то Помидор, и он этого Помидора, конечно, уберет, он так привык.

Но зато с высоты своих метр семьдесят Савику отлично виден треугольный участок голой шеи над шарфом. Очень уязвимое место. И если не поднимать глаз и вот так смотреть, будто разговариваешь не с Директором, а с его шеей, то вполне можно говорить на равных. Как минимум.

— Когда нужно? — спросил Савик.

— Сегодня, — мрачно буркнул Директор.

Савик достал руки из карманов и переступил с ноги на ногу.

— Завтра вечером, — сказал он твердо. — Но если Светку придется валить, вы мне заплатите ещё тысячу.

— Договорились, — кивнул Директор. А когда Савик ушел, сказал Мазу:

— После дела сделай его. Тут особых способностей не понадобится. И специалистом большим быть не надо. Так?

— Так, — довольно кисло ответил Маз.

Утром Савик завтракать дома не стал. Он поехал на Тверскую площадь, где поменял на рубли четыреста долларов из семисот. В первом же магазине купил себе дорогие зимние ботинки и теплую кожаную куртку. В кабинке он долго молча разглядывал себя в зеркало, хмурил и без того неприветливую физиономию. Потом купил меховую кепку с коротким козырьком. В ней лицо его приобрело значительность и подобающую случаю мрачность.

Потом Савик зашел в модное кафе «Семь пятниц», и позавтракал там. Он заказал цыпленка в винном соусе, спагетти и два бокала «холстена». Вполне нормально для начинающего киллера. Зал оказался почти пустым, лишь у окна были заняты несколько столиков, за одним из них беседовали две молодые женщины, похожие на породистых, ухоженных домашних кошек.

Нельзя сказать, что Савику в кафе очень нравилось. Красиво, все такое — это да. Но здесь, конечно, не станешь облизывать жирные пальцы, как дома, и рыгнуть за столом тоже как-то неудобно. Однако Савик решил, что надо привыкать к этой жизни и к этой обстановке. С сегодняшнего дня — да.

Потом принесли заказ, и Савик, глотая кусок за куском горячее цыплячье мясо, стал думать об этих женщинах за столиком у окна, представлять себе, какие они в постели, что им нравится и что им не нравится, и какие мужики их трахают, и какие подарки они им дарят, и все такое. Потом Савик стал думать о том, как будет убивать Светку Сафронову, и ему не понравилась мысль, что придется тратить на неё лишнюю стрелку. К тому же странно будет выглядеть, когда два трупа лежат на кровати, и у обоих схватило сердце.

Савик решил, что придумает что-нибудь. И тут же стал прикидывать, что станет делать вечером, когда работа будет выполнена и в кармане у него окажутся три тысячи «зеленых».

В половине двенадцатого он встретился с Мазом. Маз покосился на его куртку и ботинки, спросил:

— Пушку взял?

— Да, — соврал Савик.

Больше они к этой теме не возвращались. У Маза была машина, и они тут же смотались на Комсомольский. Савик издалека глянул на дом, в подъезд подниматься не стал.

— Нужно, чтобы кто-то забрал меня потом, — сказал он. — Во дворы заезжать не надо, машину поставите… Ну хотя бы напротив вон того магазина. Кто будет за рулем?

— Могу я, — сказал Маз, катая во рту «честерфилд».

Савик кивнул. Как будто бригадир был у него на подхвате уже не первый раз.

— Светку придется отвезти в другое место, — сказал он.

— Зачем? — раздраженно спросил Маз. Этот чмошник начинал ему надоедать.

— Затем, что сердечный приступ — не сифилис: при траханье не передается.

Маз посоображал, в конце концов до него дошло.

— Отвезем, раз так…

— И еще… Мне нужно четыре дозы «винта».

— Ширяться стал, что ли? — удивился Маз.

— Неважно. Для дела так надо. Захвати вечером.

— Ну… Ладно.

Видно был, что Маз здорово нервничает, кадык на его шее то и дело прыгал вверх-вниз, и Мазу, конечно, до смерти хотелось бы знать, каким образом Савик отправляет людей на тот свет, как это у него гладко и красиво все выходит — но он не спрашивал, не решался. Савика все это даже немного позабавило. Каких-то две недели назад Маз смотрел на него примерно так же, как сам Савик смотрел на ларечников Нинку или Глеба — как на распоследнюю перхоть. А теперь все изменилось, теперь Маз мнется и нервничает, Маз боится его — вон они, дрыжики на его голой шее, дрыжики страха и уважения… А Савик спокоен. Ну, или — почти спокоен.

Мобильником он пока не обзавелся, пришлось идти домой и там дожидаться звонка. По дороге Савик о чем-то вспомнил и завернул в гастроном. Здесь он купил маленькую плоскую бутылку «Смирновки», чтобы было удобно носить в кармане. На выходе из магазина к нему подошел сосед с первого этажа Хвост. Он был ещё ниже Савика, хотя и широк в плечах.