Настоящая любовь - [43]

— Рейф, тебе придется еще раз извиняться перед нашей новой соседкой. Видишь, идет твоя вторая полукровка. Сейчас она вставит тебе фитиль в одно место.

В дверях дома Рейфа появилась Кэйлин и направилась к ним.

Губы Рейфа вытянулись в мрачную прямую линию. Очко в пользу Кэмрин! Правда, подпортила ему настроение, но зато от эротических глупостей вылечила полностью. Ну что делать, если обе девицы были для него действительно «полукровками»! У них был общий отец — Бен Парадайс. А мать девочек для него совершенно чужая женщина. А кроме того, он много лет жил с ними порознь и не испытывал к ним особой привязанности. Да и большая возрастная разница в возрасте не облегчала положение. Как, впрочем, и их бунтарский характер. Ну и, наконец, у него есть Ева, родная и обожаемая маленькая сестричка.

— Привет! — кивнула Холли подошедшей к ним девушке.

Кэйлин ответила на приветствие застенчивой улыбкой.

Холли представилась.

— А я Кэйлин, Кэмрин моя старшая сестра. — Девочка ласково положила руку ей на плечо.

Какие они разные, подумала Холли. Кэйлин маленькая, сантиметров сто шестьдесят, тоньше и в кости поуже, чем сестра. Длинные прямые черные волосы аккуратно пострижены и перехвачены лентой. И никакого грима. Большие, не по размеру, поношенные штаны и такая же огромная рубашка делали ее совершенно бесформенной.

— Погодите, вам еще предстоит увидеть нашу домашнюю ведьму, коварную докторессу Еву, и злобного брата‑близнеца Рейфа с пиратским именем Флинт. — Темные глаза Кэмрин искрились от злости.

— А, это, должно быть, та Ева, которая учится в медицинской школе? — Холли вспомнила, что Рейф упоминал о ней. — А Флинт… у вас действительно есть брат‑близнец?

— Да, — буркнул Рейф. — Кэмрин, перестань, хорошо? — Раз уж вы обе здесь, займитесь лучше делом. Хоть какую‑то пользу принесете. Помогите Холли разгрузить машину.

От родного брата не откажешься, хотя Рейф прекрасно понимал, к чему приведет его признание. Университетские исследователи не раз приглашали его и Флинта принять участие в лабораторных опытах. Коренные американцы, однояйцовые близнецы, они представляли собой настоящее сокровище для биологов и психологов. Но Рейфу вовсе не улыбалось, чтобы Холли Кейзел видела в нем лабораторную крысу.

Он влез в машину и вытащил раздутый, видавший виды чемодан, весивший килограммов восемьдесят, не менее. У него даже вздулись мышцы на руках, когда он потащил его к дому.

Кэйлин понесла вслед за ним вешалку с крючками для обуви.

Кэмрин явно не собиралась таскать вещи.

— Ведь видно, правда, что Рейф нас не любит? — небрежно кинула она Холли. — Но на самом деле он хороший. Когда наша мама позвонила ему и сообщила, что у нее смертельная болезнь, он пообещал, если понадобится, взять нас к себе. Потому что у нас больше нет никого из родственников. И когда мама умерла, приехал и забрал обеих. А Флинт и Ева даже…

— Кэмрин, перестань чесать языком и берись за работу. Ноешь и ноешь, как только не надоест? — В Рейфе нарастала ярость.

Он никогда не обсуждал семейные дела с чужими людьми. А Холли вдобавок и психиатр!

— Я не ною! — закричала Кэмрин, когда Рейф уже входил с чемоданом в дом. — И я не собираюсь вызывать к себе жалость, — добавила она, словно защищаясь от обвинения.

Холли положила руку на плечо Кэмрин. Девушка дрожала.

— Мне тяжело слышать, что ваша мама умерла. — Включились навыки психиатра. Ей хотелось рассеять злость и непонимание, царившие в этой семье.

— Наш папа тоже умер, — равнодушно добавила Кэмрин. — Кэйлин и я не знали его. Он разошелся с нашей мамой, когда мне было два года, а ей два месяца. И с тех пор мы его не видели.

— А когда вы познакомились с Рейфом и его братом и сестрой?

— В прошлом году и познакомились, когда мама умерла. А до этого он нас видел только младенцами.

Значит, Рейф взял к себе двух девочек‑подростков. Неудивительно, что он смотрит на них так, будто они свалились на него из другой галактики!

— Мы Рейфу — сестры по отцу. Они никогда об этом не забывают, — язвительно объявила Кэмрин.

— А вам хотелось бы, чтобы они забыли?

Но не успела Кэмрин ответить, как появился Рейф, который уже внес в дом чемодан.

— Кэмрин, наверное, тебе будет интересно узнать, что Холли Кейзел — психиатр.

— Ах, вот как! Я не псих! — Лицо Кэмрин сразу помрачнело.

— Конечно, ты не псих, — согласился Рейф. — Учтите, доктор, Кэмрин вовсе не маленькая сиротка.

— А скорее дурно воспитанный щенок, вечно огрызающийся на окружающих людей, — кивнула Кэмрин. — Правильно, Рейф?

— Попала в яблочко! — Рейф надул щеки и с шумом выпустил воздух. — Некоторые даже утверждают, что ты самый шкодливый щенок, который когда‑либо появлялся в городе.

— Именно так заявила историчка, а учительница музыки принялась ей поддакивать, — просияла Кэмрин. — Ты помнишь, что потом брякнула наша француженка?

— Давай не будем мусор ворошить, — покачал головой Рейф, вспомнив безобразную сцену с учительницей французского. Кэмрин просто‑напросто отказалась ходить к ней на уроки.

— И не страшно вам, доктор психопатов, жить со мной по соседству? А надо бы! Если мне вожжа под хвост попадет, могу такое устроить — никому не поздоровится. Так что и не пытайтесь испытывать на мне ваши медицинские штучки‑дрючки! — расхвасталась Кэмрин. — И не вздумайте делать из меня лабораторную лягушку! Если что не по мне, я на все способна!