Настоящая фантастика 2017 - [51]

Но что-то завалялся. Пора и честь знать. С кряхтением поднимаюсь, с членами все в порядке. Как и с членом. Ха. То ли привыкаю к регулярным потчеваниям битой, то ли громилы опыта набираются. Но с каждым разом вроде бы полегче. Чуть-чуть. Что, конечно, не оправдывает.

– Ну, – говорю. – Покеда. За хазу мерси. Как оказия будет, пару свежедохлых кошаков тебе подброшу. Побрел.

Битка на меня и не смотрит. Продолжает струны терзать. Сотня ошалевших кошаков такого не издаст. Хоть ты их одновременно за хвосты тяни. Встал, потоптался, за стену держась, привыкая к вертикали – в последнее время все лежал больше, ну, да не по первой. Шаг, другой, дело пошло. Хотя чувствую, эти самые дохлые кошаки в душе поскребывают. Будто и впрямь калечная вписалась не по-детски, а тут ей кидалово. Нет, благородства во мне ни на грош, в наших кругах – кинуть, это как два пальца, и даже легче, но… В общем, чувствую шевеление, как если бы ее калечная видуха в труселях заводила.

Может, ей того и надо? Зудит? А вовсе не от духоты ее так развезло? Но что в себе люблю – здоровые соки. Которые, несмотря на раздрай душевный, по жилам побежали, сдвинули с места и на лестницу вывели. Перил нет, мусор, горы отбитой штукатурки. Одно из гнездовий, откуда люди съехали, а мэрия, обещавшая новое жилье, про обещания забыла. И забила. Кинула. Теперь здесь такие, как Битка, укрываются. Ни электричества, ни воды, сортир – где хочешь и где фантазия позволяет.

То, что перил нет, плохо. Голова кругом, того гляди кувыркнешься. Рановато встал.

Когда вконец сообразил, что из заколдовья не выбраться, многовато времени прошло.

* * *

Голова кружилась, поэтому шел плечом к стене, подальше от края лестницы без перил. Сколько этажей? Вряд ли много – иначе как увечная мое тело затащила? И не похоже, что у нее имелись помощники. Разве десяток дохлых котят.

То и дело спотыкался о битые кирпичи. В глазах муть, словно сквозь грязную воду иду. Будто ногами в таз с бетоном, и на дно залива – на корм рыбам. И вокруг вода – вонючая, грязная. Остановиться, переждать, но хотелось побыстрее смыться. Имелось в Битке что-то до жути неприятное.

Опасался ее, по чесноку. По хребту холод – чокнутой что кошака повесить, что допрыгать до двери и запустить костыль в черепушку.

Надо было денег дать, – в башке запоздалая мысль. Как ни крути, за меня вписалась перед Моб Диком. Карманы пощупал и обнаружил – кошелек буль-буль. Одноногая сама о себе позаботилась. И не говорите, что кошелек сам из кармана выпал, когда громилы дубасили.

– Вот сучка! – По-хорошему – подняться да уделать жертву икрометания, отходить ее же костылем, да связываться не хотелось. Сколько там в кошельке, который из чьего-то кармана вытащил, поскольку у меня ему будет лучше? Не успел пересчитать, так как стали пересчитывать ребра.

А лестница все тянулась. Вытягивалась бесконечной спиралью. Делала поворот за поворотом. Не дом, а высоченная сторожевая башня.

Стоп машина!

Замер. Переждал новый приступ головокружения. Развернулся. И побрел обратно.

Потому как понял.

Не выбраться отсюда.

Если с Биткой не разберусь.

Пока поднимался, по сторонам поглядывал. Подыскивал чего потяжелее. Бейсбольную биту, например. Железный прут тоже хорошо. Палка. Булыжник. Кирпич. Ничего. Мусор не в счет. Чем и как ее оприходовать? Стиснул пальцы, критически осмотрел кулаки. Нет, могу и голыми руками вправить мозги, не посмотрю что увечная. Но есть в Битке такое, о что голые руки марать себе дороже. Будто головастика пальцем раздавить. Когда приспичит или настрой имеется, сделаешь не раздумывая. Но сейчас?

Она меня привязала, это да. Привязала так, не выберешься. Для чего? Надо спросить. Вот и спрошу. Вежливо. Чтобы синяков меньше, а боли больше. Нет, как ни крути, а биту бы в самый раз.

* * *

Когда вновь вошел в хазу увечной, ее след простыл. Вместо Битки на подоконнике сидела дамочка и задумчиво цедила сигаретку через черный фильтр. Судя по всему, решила поставить рекорд – вытянуть длинную сигаретку так, чтобы столбик пепла дошел до фильтра и не обломился раньше времени. Достойное занятие. А главное – увлекательное. Как раз для дамочки, которая взялась здесь не пойми откуда. Ведь мимо никто не проходил.

– Где одноногая? – спрашиваю как можно грознее, чтобы и виду не подать, будто дамочка меня привлекла.

– Упрыгала, – дамочка спокойно так отвечает. – Превратилась в галку и упрыгала. Кошаков видишь? – Кивает на повешенных. – Кошаков теперь в округе нет.

Что-то туг на соображалку стал. Видать, по башке все ж крепко задели.

– При чем тут кошаки?

– При чем тут одноногая? Ты к ней пришел? Любитель увечных?

Мотаю головой, а сам пялюсь. Прикидываю – доступно или нет. Сговориться и силой можно. Пару тычков в зубы, синяк под глаз, после такой вежливости подобные дамочки строптивостью не страдают.

Но что-то ее насторожило.

– Даже и не думай, удалец, – стряхивает пепел, отщелкивает фильтр так, что он в лоб ударяет. Легко так, невесомо, но тело становится еще более легким и невесомым, отчего удар вколачивает в стену.

Непонятно?

Вот и мне непонятно. Однако стою у стены, прижавшись к ней спиной, а потом складываюсь, что твой нож.