Настоящая фантастика – 2011 - [33]

Директора сопровождали двое — женщина с подвижным лицом, ее каблучки звонко стучали по кафельным плитам лаборатории, и представительный мужчина с саркастической манерой общения. Они прибыли из Министерства еще утром.

— Старший научный сотрудник Ассоциации «Алмаз» Марина Левий, ее помощники, — представил Антон присутствующих. — И наконец, виновник торжества, супералмаз «Ферзь».

— Почему Ферзь? — удивился Ильчевский.

— Игра пространственных отношений. Как в шахматах, мы сделаем ход королевой.

Директор улыбнулся.

— Ну, Ферзь так Ферзь.

Супералмаз был выращен специально для игры. Внешнеэкономическая Ассоциация «Алмаз» занимала на рынке свою нишу промышленного производства синтетических алмазов. Эти кристаллы притягивали к себе человечество во все времена. Они сверкали гранями на тонких женских пальчиках и удивляли своими возможностями в промышленном применении — алмазные микросхемы давно стали основой электроники. В середине двадцать первого века алмазу уделили пристальное внимание и ученые. Некоторые считали, что своим глубоким эффектом воздействия он обязан природе своего происхождения.

— Кристаллы пространства, — произнес Антон, наблюдая, как супералмаз помещают в камеру нагревания.

— Мне кажется, их влияние на человека преувеличивают, — возразила женщина из Министерства, разглядывая свое кольцо.

— Все, что видится нам в игре кристалла, отражается внутри нас н… независимо от нашего чувственного восприятия, — ответил ей Антон.

— Так ли велика эта связь с пространством? И тем более с числами? — солнечный луч сверкнул на ее пальчике.

— Она очевидна. Кристаллы — это застывшие точки пространства. Еще Аристотель писал: «Точка есть единица, имеющая положение, единица есть точка без положения». Из одного вытекает другое. Вот вам и связь. Весь мир — это развернутая система единиц, их совокупность. В любой точке число просто обретает форму, некий образ.

Мужчина из Министерства подался вперед, рассматривая камень, с сожалением заметил:

— Он действительно сейчас станет куском графита?

Антон объяснил:

— Да. Он был выращен специально для этого эксперимента. В момент перехода произойдет перестройка кристаллической решетки, исчезнут прежние связи между атомами, возникнут новые. В какой-то момент, п… пускай на миг, но атомы станут свободными, — он выпрямился, расправил плечи, словно утверждая сказанное. — Свобода — ускользающая единица, она присутствует и в нашем реальном мире, и в мире Чисел.

— Почему ускользающая? — удивилась женщина.

— Представьте, что вы в мире Чисел, в числовой вселенной. М… момент скольжения единицы от одного числа к другому и есть свобода числа.

— Это трудно представить, — она поджала накрашенные губки, — даже если числовая вселенная существует, как вы определите ее реальность?

— Придется пожертвовать алмазом — наш ход d8 на d5, например. Попробуем захватить центр игровой доски. Кстати, шахматные доски имеют центр симметрии, как и все в этом мире.

— Все шутите, — улыбнулся Ильчевский. — В Министерстве подумают, что мы устраиваем шахматные турниры.

Антон засмеялся, разряжая обстановку, и директор подумал, что у парня есть стержень, если в такой ответственный момент его не покидает чувство юмора.

— Знаете, иногда приходится жертвовать фигурой, чтобы улучшить свою позицию. А пока… мы проигрываем, нас давят.

Марина поддержала молодого математика:

— Это не важно, потерять алмаз. Важно подтвердить существование чисел как объектов.

— Хорошо, начинаем!

— И напоследок, — представитель Министерства щипал острый подбородок, — хотел бы я знать, как мы увидим числа.

— Эхо. Эхо-эффект, — перехватила вопрос Марина. — Каждый человек имеет свое поле звучания, на уровне микромира. Мы отразимся внутри числа — уловитель симметрии направит свободное звучание поля в структуру кристалла, и в момент перехода алмаза в графит, когда в решетке возникнет состояние свободы, оно прикоснется к ускользающей единице. В этом наш ход.

— Мы увидим единицу? — настаивал тот.

— Ну почему же сразу — увидим. Математика — искусство простора, мы почувствуем число на уровне пространственных ощущений, отразимся в нем. — Она достала из кармана крохотное зеркальце и подставила его под солнечный луч, и тот вспыхнул в ее ладошке маленьким солнцем.

— Но это так абстрактно! — разочарованно протянул представитель Министерства. Он сморщился, словно что-то кислое попало ему на язык. Кислота недоверия.

— Вся сложность мира заключается в его простоте. В этом вся суть, — успокоил его Ильчевский. — Просто доверьтесь своим ощущениям.

— А если ничего не получится?

Антон подошел к столику у окна, взял небольшой мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь. Алмазы вспыхнули в солнечных лучах, притягивая взгляд. Яркие, неподвижные точки.

Марина вдруг ответила за Антона:

— Получится! Если все готовы, начинаем!

Когда в Системе происходит сбой, она посылает импульс поиска ошибки.

Где-то появилась свобода выбора, а это — угроза для всей Системы. Нельзя нарушать порядок. Кто-то вступил в игру? Это тоже часть игры.

Иногда стоит пожертвовать малым, единицей в числовом множестве бесконечности, чтобы не проиграть в большем. С учетом потенциальной возможности использовать эту единицу дальше…