Настоящая фантастика – 2011 - [15]

— Вот как?

— Да! — с жаром поддержал напарника Брокколи. — Я бы даже сказал — исключительное. Ни один тореро, да что там — ни один человек не получал такого предложения.

— В чем же соль?

— Мы уполномочены предложить вам пересечь океаны времени, чтобы продемонстрировать свое несравненное искусство перед потомками, — торжественно провозгласил Брокколи.

— Иными словами, отправиться в будущее, — Латук взмахнул зеленым рукавом, указывая себе за спину. — Двести лет вперед.

Мигель хотел было посмеяться над этими странными чудаками. Очевидно, он стал жертвой розыгрыша. На время феррий в город приезжали тысячи уличных лицедеев. Он открыл рот, чтобы дать наглецам соответствующую отповедь, да так и застыл, не в силах поверить. Дело было в том, что пейзаж за спинами изможденных пришельцев наконец прояснился.

— Это… Это, — задыхаясь, произнес Мигель.

— Да. Именно туда нам предстоит отправиться, если вы, конечно, согласитесь.

И тут странное спокойствие снизошло на матадора. Словно он снова оказался на арене. «В конце концов, это всего лишь тварный мир. Пускай и старше на 200 лет, — подумал Мигель. — Господь посылает мне испытание».

* * *

Оглядеться по сторонам ему не дали. Как только Мигель перешагнул порог между настоящим и будущим, Латук и Брокколи взяли его под руки и стремительно повлекли к транспортному средству, напоминающему гигантскую фасолину.

— Вам не стоит показываться на людях до срока. Мы хотим, чтобы ваше появление произвело настоящий фурор! — долговязый беспокойно оглянулся и нетерпеливо дернул тореадора за рукав. — Прошу вас, скорее в машину.

— Неужто я так отличаюсь от своих потомков? — удивился Мигель, устраиваясь на мягком сиденье.

— О! Различий хватает. Одни сразу бросаются в глаза, другие — скрыты. — Латук устремил свои нервные тонкие пальцы к панели управления, и фасолевидный аппарат стал медленно подниматься в воздух. Пейзаж за окном напомнил Кортеро фотоколлаж: часть знакомых зданий и сооружений как будто аккуратно вырезали ножницами, а на их место «вклеили» совершенно невообразимые конструкции. Эта принужденная эклектичность наблюдалась не только в архитектуре. Длиннополый костюм прохожего, отмеченный знакомым логотипом, древняя кованая вывеска над входом в новую аптеку, изящный фонарь на углу, превращенный в фонтан, — эти вехи повседневности выглядели привычными и новыми одновременно, точно нерадивый актер-многостаночник наложил один грим поверх другого и под ярким румянцем Арлекина показалась бледная щека Пьеро.

От причудливых форм и необычных сочетаний цветов у пришельца из прошлого рябило в глазах. Однако вскоре аппарат поднялся достаточно высоко, чтобы пугающее разнообразие слилось в единое желтоватое, подсвеченное вечерним солнцем варево, над поверхностью которого то и дело всплывали неоновые пузыри рекламных аэростатов. Ведомый Латуком аппарат поднимался все выше, и вскоре стало ясно, что целью путешествия является одна из янтарных капель на вершине здания-иглы, вокруг которого медленно двигались в ленивом хороводе светящиеся буквы английской надписи «The Highest Hotel».

* * *

В апартаментах, куда компаньоны доставили Мигеля, пахло свежими огурцами. Комната походила на супницу, которую неведомый шутник увеличил до размеров банкетного зала, а вместо крышки приладил стеклянный купол. И все это на высоте шестисот метров над землей! За стеклянной преградой, впаянные в янтарную беспредельность заката, роились тысячи летающих машин. Потоки транспорта, плавно обтекающие зеркальные обелиски высотных зданий, походили на косяки экзотических рыб, скользящие между коралловых башен.

— Итак, вы хотите, чтобы я бился на арене? — Мигель с трудом оторвал взгляд от потрясающей панорамы города.

— Именно, — Брокколи сцепил тонкие пальцы. — Наше шоу называется «Ланиста» и посвящено древним силовым состязаниям.

— Но почему выбор пал на меня? Почему вы не обратились к Эль Фанди или, скажем, Ривере? Да что там Ривера. С вашими возможностями вы могли бы заполучить самого Хуана Бельмонте!

— Без сомнения, все они достойные тореро. — Латук поднялся и нервно заходил по комнате. — Но у вас, помимо несомненных достоинств матадора, есть нечто, чего не было у этих выдающихся бойцов.

— Вот как? И что же это?

— Вы убежденный мясоед. Ненавистник растительного рациона.

— И это все?! — Мигель ошарашенно уставился на долговязого.

— Этого более чем достаточно, — улыбнулся Брокколи. — Сеньор Кортеро, прошло двести лет, вы оказались в эпохе победившего вегетарианства. Появление на арене веганофоба из варварского прошлого произведет потрясающий эффект на публику!

— Значит, в Испании больше не едят мяса? — Мигель загрустил. Похоже, приличный ужин откладывался на долгий срок.

* * *

Оказалось, что проблему с отсутствием мясных блюд для гостя из прошлого компаньоны решили заранее. Синтезировали пищевую массу и, словно скульпторы, вылепили из нее свиные окорока и куриные грудки. Правда, первые обладали легким привкусом патиссонов, а вторые отдавали клубникой.

После ужина Мигеля повезли смотреть бои. Городская арена, камни которой помнили гладиаторское «Ave Caesar!..», перенесла очередные два столетия с невозмутимостью старого легионера, терпящего трудности дальнего марша. Изменилась конструкция сидений, впадину сцены накрыл зеркальный купол, а сложенные из огромных блоков стены оживились пестрыми полотнищами рекламных голограмм, но основу составлял все тот же старый, надежный камень. Мигель просунул руку прямо сквозь мерцающий бренд кока-колы и нежно погладил шероховатую прохладную поверхность, нащупал углубление, оставленное пальцами тысяч тореро со времен легендарного Пепе-Ильо.