Настенька - [17]
И опять рассыпались, как горох из прорванного мешка, аплодисменты.
Выбор был сделан. Новая эпоха началась.
Через пять месяцев Громыко был назначен Председателем Президиума Верховного Совета СССР в знак признательности за правильный выбор. Но это назначение было последним и очень коротким. Выбор помог поднять зарплату и кресло на ступеньку выше, но не продлить жизнь. А что же важнее человеку?
Тем временем бездонный кувшин речистых выступлений нового главы государства пролился нескончаемым потоком длинных тирад на съездах и пленумах, совещаниях и встречах, обедах и приёмах, гипнотизируя миллионы слушателей повторением одних и тех же, но словно заряженных атомами, слов: «Вперёд!», «Всё по-новому», «Конкретно», «Хватит разговоров», «Пора наращивать», «Пришло время действовать», «Ускорение», «Перестройка».
Не важно, что все эти слова были давно известны, а слово «Перестройка» звучало ещё в двадцатые годы. Важно было повторять старые слова с такими эмоциями, с таким чувством, чтобы они казались впервые звучащими. И главное было повторять их как можно чаще.
Всего через полгода словесного творчества, называвшегося руководством страной, был готов и издан солидный сборник избранных речей и статей Генерального, куда не вошли почему-то многочисленные рекламные встречи на улицах, у проходных заводов, где как бы случайно остановленный народом лидер будто запросто беседовал с простым людом по одной схеме:
Горбачёв: Здравствуйте, товарищи! Ну, я вижу погода сегодня хорошая. А настроение как у вас? Как и погода, тоже хорошее? Это правильно. Это нормально. Главное, чтобы у народа настроение было хорошее, тогда всё получится.
Голос народа: Здравствуйте, Михаил Сергеевич!
Горбачёв: Я вот сейчас был у вас на заводе (совхозе, фабрике и так далее). Встречался с рабочими (соответственно колхозниками, ткачихами и так далее). Хороший у вас завод (ферма, фабрика, предприятие). И народ хороший. Важное дело делаете. Нужное. Есть, правда, трудности, но главное — это не снижать темпов. Ни в коем случае. Тут всё зависит от вас. Правильно я говорю?
Голос народа: Правильно, Михаил Сергеевич, а можно…?
Горбачёв: Я вот ехал сейчас и решил остановиться, поговорить с вами, посоветоваться. Мы сейчас там, у себя, разрабатываем программу перестройки нашей системы управления, хотим, чтобы всё было лучше, без излишней, знаете ли бюрократии. Сложное это дело — начинать по-новому, но, думаю, справимся. У нас там умные головы сидят — профессора, академики. Хотим, чтобы дело лучше пошло вперёд. Как вы считаете, правильно мы делаем?
Голос народа: Правильно, а если…
Горбачёв: Главное — это не отступать назад. Раз уж начали что-то, тут хочешь-не хочешь, а доводи до конца, иди вперёд. Как говорят в народе: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Другого пути у нас нет — только вперёд. Правильно я думаю?
Голос народа: Правильно. Можно спро…
Горбачёв: Вот и я так думаю. Тут я с вами полностью согласен — отступать никак нельзя. Иначе мы будем не коммунисты. И никакого нам тогда доверия. А что мы будем за руководители, если нет доверия народа? А вы нам, как я понимаю, доверяете. Но, тем не менее, требуйте, требуйте от вашего руководства здесь на местах быть построже, не расслабляться. Ведь перестраиваться надо всем вместе, а не по отдельности. Вы ведь все за перестройку? За или против? Может, кто хочет назад к старому? Или всем хочется лучше жить? А? За новое или против?
Голос народа: За. Только вот…
Горбачёв: Это я и хотел услышать от вас, что вы нас поддерживаете. Спасибо, что согласны с нами. Рад был встретиться с вами. Это как дополнительный заряд бодрости. А сейчас, извините, надо ехать. У меня ещё серьёзный разговор с вашим городским руководством предстоит. До свидания, товарищи! Всё нормально.
Голос народа: До свидания, Михаил Сергеевич!
Схема разговора на улице видоизменялась лишь в случае дождя или снега, когда беседа начиналась с того, что дождь к добру и к хорошему урожаю, а снег весёлый и красивый, а стало быть, настроение всё равно хорошее, бодрое, то есть всё нормально.
Иногда кто-то из народа всё же успевал ввернуть неделю назад подготовленный и согласованный где надо вопрос, который доходил до ушей лидера. Если заданная тема укладывалась в рамки домашних заготовок, вписываясь в схему, то человек из народа, получал ответ и оказывался с этого момента замеченным прессой, как говоривший лично с Горбачевым.
Между тем народ, если бы его на самом деле хотели спросить и спросили, обязательно бы задал вопросы. Да попробуй, отойди на полшага в сторону и прислушайся к разговору:
— Ну, перестройка-то, ладно. Оно, конешно, нужно. А то воровства развелось на кожном шагу. Што ни начальник, большой али малый, а всё норовит под свою женю тянуть.
— Под какую такую женю?
— Под ту, на которой сидит. Нешто не знашь?
— А-а! Эт точно. Так кто сичас не ворует? Ты штоль не тянешь? Все, кто где может, берут. Это, говорят, Брежнев ввёл такую политику. Если, мол, мешки, к примеру, грузишь куда-то, так из двух один обязательно себе тащишь и так вроде бы правильно, вроде как всем своё достается.
— Ну, знашь, тут разница есть. Одно дело я шуруп в цехе взял, штоб полку дома к стене прикляпать, другое дело наверху миллион рублей сегодня слимонил, миллион завтра, миллион послезавтра и все в свой карман. Да рази он один там? Их оглоедов полно на верхах сидит. Алялякать-то мы все можем, а вот работать, штоб пот прошиб да совесть при себе оставить, так тут смелых и нетути.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Это история неразделённой любви, произошедшей в Судане с молодым российским переводчиком, которая почти полностью повторилась с журналистом, поехавшим в Судан из Москвы, спустя сорок лет. Мистические совпадения позволяют читателю сопоставить события, имевшие место в жизни героев с почти полувековой разницей. В романе любовь переплетается с политикой, мафией и простой обычной жизнью Африки и России. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.