Наставница Темного Властелина - [18]

Следующий удар должен был завершить мой земной путь, однако внезапно в воздухе повисла капля чернильной тьмы. Она прочертила темную линию до земли, будто поглощая само пространство, а после линия стала расширяться, открывая внутри себя проход в неведомые земли.

Из прохода, источая мощную темную энергию шагнул человек в простом дорожном плаще, за спиной которого висел до боли знакомый духовный лук. Он обвел взглядом двор и, увидев меня, тут же бросился на помощь:

— Эра! Эра, доченька! Родная, боже, как же это… — задыхаясь от ужаса закричал человек голосом моего папы.

Папы? Это мой папа? Он жив? Он вернулся? Слава богам, папочка. Я снова тебя увидела.

— Х… Хакан?! — в ужасе отшатнулась назад Эдиз.

— Папа… — едва слышно прохрипела я, а струйки крови стекали изо рта на землю. — Не ешь еду тетушки, кх-х… Там яд…

Звуки стали отдаляться, а взор застила темнота, и мне оставалось лишь надеяться, что он внемлет моему предупреждению. Я ведь помню, что тетушка хотела сделать. Но… поверит ли он? Он же… поверит мне? Темнота пугала, но ее объятия были неизбежны. Поэтому я засыпала и искренне считала, что это уже навсегда.

Мне показалось, что я закрыла глаза совсем ненадолго. Звуки вновь ворвались в затуманенный разум, и я услышала разговор двух мужчин, одним из которых был мой дорогой папочка.

— Что ты стоишь, демоны тебя раздери?! Сделай же что-нибудь! Спаси ее! — кричал отец, и я клянусь, что прежде никогда не слышала от него такого тона.

— Господин заклинатель, ваши крики здесь не помогут. Я — всего лишь лекарь, а не божество медицины, — огрызался в ответ второй голос, в котором явственно проступали усталые нотки. — Если бы у нее был хотя бы небольшой корень духа, то можно было бы влить в нее силу и ускорить восстановление, но девочка совершенно бездарна. Сейчас у нее повреждены внутренности и сломаны кости. Это помимо застарелых, плохо вылеченных ран и крайнего истощения. К тому же у нее переломан позвоночник. Даже если бы существовал шанс залечить ее органы, она никогда больше не смогла бы ходить. Для девушки это — приговор. Я дал ей отвар, который ненадолго вернет ее в сознание, поэтому послушайте мой совет: используйте это время, чтобы попрощаться с дочерью. Она умрет еще до заката.

— ВЫМЕТАЙСЯ!!! — громыхнул переполненный яростью крик отца. — Пошел прочь, ничтожество!!!

Из ниоткуда поднялся вдруг сильный ветер, и распахнул все двери в поместье. Этот же ветер вышвырнул бедолагу лекаря и с грохотом захлопнул за ним ворота. Я открыла глаза, но видно было плохо, все расплывалось, поэтому я снова их закрыла. Хриплый звук надсадного дыхания отца раздался совсем близко, и жалость затопила мое сердце. Прости, папа. Сначала мама, теперь я. Видимо, тебе суждено увидеть похороны всей своей семьи.

— Прости меня, папочка… — не чувствуя собственного тела и того, как дрожащая рука отца коснулась моей ладони, тихо сказала я. — Тетушка злилась на нас из-за своего неудачного брака и хотела мести. Пока ты был жив, она не решалась действовать открыто. Приказала слугам подавать яд на мой стол, он действует не сразу и… Из-за него погиб дядюшка. Я думала, что все будет в порядке, пока я осторожна, но известие о твоей пропаже заставило тетушку действовать… решительнее.

— Эра… — глотая гнев и пытаясь подобраться слова, начал отец, — почему ты не защищалась?

— Что ты хотел, чтобы я сделала? — непонимающе спросила я, все еще не в силах рассмотреть его лицо.

— Да что угодно!!! — закричал он, и я услышала нервные шаги по комнате. — Ты превосходно стреляешь и могла запросто убить эту тварь! Ты могла приказать слугам скормить этот яд ей! Ты могла… могла…

— Я поняла, — слабо улыбнулась я, ощущая, как кровь снова наполняет рот. — Это проверка такая. Не волнуйся, я хорошо запомнила твои слова.

— С-слова? — полностью был сбит с толку отец, даже перестав ходить по комнате.

— Слова, — уже тише прошептала я, понимая, что снова теряю сознание. — Испачкавшись раз, чистое от грязного уже не отличишь. Это были твои слова. Помнишь день, когда я поругалась с соседским мальчиком и хотела пристрелить его? Тогда ты научил меня этому. К тому же… Со мной был Огонек. Он хороший. Защищал меня. И работа была. Я выучила множество духовных техник. Жаль… что все… было… впустую…

Наверное, я многое еще сказать хотела, но мягкое беспамятство обернулось вокруг, обнимая за плечи, закрывая глаза и уши. Здесь больше не осталось тревог и волнений. Здесь больше не осталось желаний и сомнений. Покой — это место, где нет света и звука.

Покой — это смерть.

Временами тьма рассеивалась, и тогда мне казалось, что кто-то поднял меня на руки и понес куда-то. Иногда казалось, что вокруг горит огонь и кто-то бродит совсем рядом. Мне даже показалось, что я слышу наполненные ужасом и болью крики людей, среди которых безошибочно узнала голос тетушки и ее служанки. Они молили о пощаде. Почему мне все еще должно быть дело до всего этого? Я просто хочу утонуть во тьме, что так милосердна, но даже этой малости я не удостоилась.

Палящая сила обожгла душу, и в грудь будто солнце опустили. Подобно зернышку размером с Небеса, оно пустило корни, вплетаясь в меня и растворяя ласковую тьму в обжигающем пламени. Прорастая, семя требует полива, и мощная тяжелая сила извне с готовностью потекла внутрь, питая корни, заставляя стебли прорастать вдоль моих вен и растворяя разум в огненном шторме невыносимой боли.