Насмешка судьбы - [16]

— Я всегда знала, что мама поступает абсолютно правильно, — вдохновенно лгала она, надеясь отвести гнев Лоренцо от матери и направить удар на себя.

Лоренцо пытливо посмотрел на раскрасневшуюся Энжи, дрожавшую как осиновый лист и готовую упасть в обморок в любой момент. Он прищурился.

— Теперь твоя история звучит несколько иначе.

— Я знала, что принимать от тебя деньги было нехорошо, но я... я ненавидела тебя после того, как увидела вас вместе в лифте в тот день! — в сердцах выпалила она, стараясь всеми средствами защитить мать.

— В это я охотно верю. Но мне также кажется, что ты скорее согласишься голодать, чем сознательно примешь от меня помощь. Неужели я ошибался в тебе? — Лоренцо испытующе посмотрел на жену, но та не слушала его.

— Пожалуйста, не поступай так с моей мамой, — умоляла она. — Будь милосердным, позволь ей собраться и спокойно уехать из дому.

— А что я получу в обмен за великодушие?

Воцарилась мертвая тишина, не нарушаемая даже легким дуновением ветерка, стрекотанием кузнечика в траве или движением листка. Полуденное солнце нещадно жгло. Энжи взглянула в непримиримые, жестокие глаза Лоренцо.

— Я не знаю, что ты хочешь...

— Неужели? И не догадываешься? — Он криво усмехнулся. — Хочу разделить с тобой ложе.

— Я не верю... — пробормотала она, полагая, что Лоренцо шутит. — Мне трудно поверить в такое безумное желание.

— А разве не этого жаждет мужчина от красивой женщины?

— Я не красива...

Лоренцо медленно приблизился к ней. Его карие глаза горели знакомым золотистым огнем, прожигавшим Энжи насквозь. Он вытащил заколку из ее волос, и они пышной волной рассыпались по плечам.

— Мне нравится, когда у тебя распущены волосы, — тихо промолвил он, перебирая искрящиеся в солнечных лучах пряди. От этих движений ее сердце забилось сильнее, ноги обмякли. — Очень красива и очень сексуальна, — хрипло прибавил Лоренцо, притягивая ее к себе.

Прижатая к сильному мужскому телу и ощущая памятный, едва уловимый аромат, она с удивлением обнаружила, что ее грудь налилась, а соски заострились. Все мысли куда-то улетучились, а кожа покрылась мурашками, не предвещавшими ничего хорошего.

— Откуда такая внезапная покорность? Должно быть, ты сказала себе, что это надо ради спасения матери. Но ты слукавила, моя девочка. В тебе была и есть страсть, необузданная сила. И сейчас ты вся горишь от возбуждения, а не цепенеешь от страха, — полушепотом сказал он, отпуская от себя.

Энжи хотела возразить ему, но молчала, так как знала, что он прав, и предательски дрожавшее тело, требовавшее ласки и любви, подтверждало это. Да, оно было объято отчаянным, неконтролируемым желанием неги и счастья, вызванным не давними воспоминаниями, а сегодняшним, сиюминутным моментом.

Лоренцо взял два бокала и, наполнив вином, протянул один ей.

— Но, ты понимаешь, я совсем не жалуюсь, — обронил он. — Бесполезно взывать к моей совести и милосердию. К. тому же за все грехи надо платить...

Энжи показалось, что она в аду и земля полыхает под ее ногами.

— Что ты хочешь этим сказать?

— В настоящий момент я уверен, что три недели вполне удовлетворят меня, — заявил он, пристально глядя ей в глаза. — Эти три недели могут показаться тебе вечностью.

— Ты хочешь, чтобы я провела с тобой три недели? — переспросила она, уныло думая о том, что именно столько длится ее отпуск.

— Но на этот раз кукла Жаннет будет спать в одиночестве.

— Это я уже поняла, — буркнула Энжи, не смея поднять глаз.

— Потом мы разойдемся в разные стороны, оформим развод, и каждый пойдет своей дорогой. Маргарет покинет мой дом, и я обо всем забуду. По-моему, это справедливое предложение.

Но ей оно казалось не справедливым, а, наоборот, оскорбительным и даже унизительным.

— Выбор за тобой, — серьезно произнес он.

— А разве у меня есть выбор? — Если она не согласится, Лоренцо привлечет к суду мать, а мысль об этом была для Энжи невыносима. Даже если мать виновна и заслуживает наказания, этого ни в коем случае нельзя допустить. — Альтернативы нет, мне придется принять твое предложение.

— Оркестр, туш, пожалуйста! — С этими словами он двинулся к джипу и оттуда куда-то позвонил. Быстро закончив разговор, он вернулся к Энжи. — Поручение о вручении уведомления отменено.

Не веря в то, что соглашение, к которому он вынудил ее, уже вступило в силу, Энжи медленно села на плед.

3

Энжи проснулась оттого, что кто-то сильно тряс ее за плечи. Она открыла глаза: солнце стояло прямо над головой.

— Пора ехать.

Он наклонился и осторожно поднял ее. Был полдень, но Энжи ничего не помнила. Видимо, она проспала не меньше двух часов. Она протерла заспанные глаза, одернула смятый костюм и пригладила взъерошенные волосы.

— Почему ты не разбудил меня?

— Я решил, что тебе нужен отдых, — ответил он, складывая плед. Корзинки уже не было.

— Зачем ты все-таки привез меня сюда? — поинтересовалась она, обуреваемая любопытством.

— Вероятно, это была бесполезная попытка напомнить тебе о семье, принявшей тебя на этом острове.

— Я не понимаю тебя, — смутившись, произнесла она.

— Я говорю о твоем дедушке и его сестрах: Карло, Лючии и Бьянке Аньези, — бесстрастно перечислил он. — Тебе следует знать, что они живы и здоровы.