Насмешка - [154]

И король, уже не останавливаясь, покинул залу для аудиенций. Ренваль последовал за государем, но остановился и обернулся к Лиаль. Короткое мгновение он смотрел на нее тоскливым взором, затем горько усмехнулся и произнес:

- И все-таки я полюбил тебя, Лиа, - после исчез за закрывшимися дверями.

Ригн обнял за плечи сестру, не выпускавшую ладони возлюбленного, взглянул поверх ее головы на друга и сказал:

- Смотри, Гаэрд, засомневаешься, отдам Лиаль какому-нибудь высокородному лассу…

- Обещание трепки все еще в силе, - ответил Гаэрд. – И ты ее вполне заслужил.

- Хватит болтать глупости, братец, - сурово взглянула на Ригнарда сестра и вновь повернулась к Дальвейгу. – Я буду ждать тебя.

- И я вернусь, душа моя, - улыбнулся ей Гаэрд.

- Мое сердце бьется только для тебя, Гаэрд Дальвейг, - прошептала благородная лаисса, глядя в глаза возлюбленного.

- Живу лишь тобой, - так же шепотом ответил ей мужчина, склоняясь к девичьим устам.

- А вот это уже лишнее, - сурово окликнул их Магинбьорн, втискиваясь между сестрой и другом. – Летом нацелуетесь.

- Мы приготовим для него очень много холодных и скользких лягушек, - пообещал Дальвейг.

- И парочка пиявок не помешает, - согласно кивнула Лиаль, и зал для аудиенций наполнился веселым смехом под ворчание Ригнарда.

Глава 32

Замок Дальвейг незыблемой твердыней возвышался на холме, прозванным Королевским еще с давних времен. Издали и, правда, казалось, что холм – это голова великана, увенчанная каменной короной из крепостных стен, за которыми прятался сам замок. Шпили его башен возносились в самое небо, почти касаясь облаков. Гаэрд мог с закрытыми глазами указать, где на стенах стоят стражники, в какой части замка жилые покои, где хозяйственные помещения. Он знал этот замок, как свои пять пальцев. И место, среди которого возвышался Королевский холм, мог описать до мельчайших подробностей.

Цветочная долина, имевшая еще одно название, данное ей в народе – Долина смилеварнов, поражала своей красотой в любое время года. Широкая река, огибавшая холм подобно змее, в солнечные дни искрилась, слепя бликами. Зимой же становилась местом для катания и шалостей. Было еще одно назначение у водной преграды на подходе к замку – она заменяла ров с водой, но, в отличие от всех рвов, вода тут была проточная, и к ней имелся тайный выход из замка.

По осени, когда кроны деревьев наливались золотом и багрянцем, Цветочная долина казалась сокровищницей великана, а сам великан охранял ее, выглядывая коронованной головой из земли. По реке в эту пору плыли листья, летевшие с деревьев, и тогда обитатели замка Дальвейг говорили, что золото великана утекает у него меж пальцев. И даже когда деревья полностью избавлялись от своих одежд, и небо набухало свинцовой тяжестью, Цветочная долина не становилась унылой, скорей, навивая своим видом приятную грусть.

А когда выпадал первый снег, хозяева замка непременно устраивали последний турнир перед наступлением холодов. Тогда перед замком огораживали место под ристалище, и ярко-алое полотнище, обозначавшее арену, горело алым племенем среди тонкой белой пелены. Сюда съезжались соседние мелкопоместные лассы, приходили фермеры и крестьяне, устраивая небольшую ярмарку, подтягивались бродячие барды и артисты, и небольшой турнир превращался в настоящее празднество с непременным забоем трех быков, которых потом жарили на огромных вертелах, и раздавали всем, кто прибыл к замку Дальвейг.

Зимой, когда долина покрывалась толстым одеялом из снега, великан седел, становясь уже не воинственным хранителем сокровищ, а мудрым старцем. На покрытой льдом реке огораживали место, на котором веселились дети лассов и смердов, смешиваясь в весело гомонящую ватагу. Выходить за ограждения детям запрещалось, дабы не угодить в проруби, покрывавшие остальную поверхность реки.

Но наиболее красива была Цветочная долина по весне. Цветов здесь всегда было много, за что долина и получила свое название. Они наполняли воздух тонким ароматом, волнуя и даря упоительные мечты. Однако настоящее чудо происходило именно по весне, когда земля перед замком покрывалась хрупкими первоцветами – смилеварнами. Этот нежный весенний цветок превращал долину в самое романтичное место, наверное, во всем Валимаре. Нигде так обильно не росла «улыбка весны», как на землях Дальвейгов.

И как только хрупкие чашечки распускались, к замку начинались паломничества влюбленных. Парни спешили первыми подарить своей избраннице цветы, символизирующие их чувства и намерения. Ведь всем известно, коли парень дарит девушке первый смилеварн, то летом они непременно поженятся. И, несмотря на запрет лассов Дальвейг уничтожать красоту, деревенские и даже городские юноши спешили сюда за букетиком для своей милой, после давая стрекоча под улюлюканье и громовой раскат хохота стражи, пугавшей «грабителей» со стен замка.

Гаэрд невольно рассмеялся, вспоминая веселую весеннюю пору, когда хочется смеяться и обнять весь мир, даже не имея на то причины. Но теперь у него причина была, и эта причина ждала своего возлюбленного в королевском дворце в Фасгерде, и ласс Дальвейг не собирался заставлять ее ждать дольше, чем того требовали обстоятельства. Гаэрд знал, что приведет Лиаль Магинбьорн в долину, укрытую тончайшим покрывалом из смилеварнов, ему хотелось увидеть восхищение и радость в глазах своей возлюбленной, когда ей предстанет это маленькое весеннее чудо.