Наследство за океаном - [12]

— Вы так многозначительно это произнесли. Разрешите полюбопытствовать, в чем дело? Что вас так настораживает?

Линдсей простодушно посмотрела на мистера Хазелдина и ответила:

— Просто меня очень удивило, что вы обращаетесь к уважаемому человеку запросто, по имени.

Она понимала, что подобный ответ не удовлетворил управляющего, но на удивление он не стал настаивать. Чувство тревоги вновь неприятно шевельнулось в груди Линдсей. То, что мистер Хазелдин близко знаком с адвокатом, ее очень насторожило. После обеда они завезли детей в музей, расположенный на Грейт-Кинг-стрит, а сами направились на Даулинг-стрит.

Как показалось Линдсей, Джеймсу Маквилсону было далеко за сорок. Девушка, стараясь быть честной сама с собой, никак не могла разобраться, был ли адвокат искренне вежлив и внимателен, а все ее страхи — лишь предубеждением, или же женская интуиция все-таки существует.

Мистер Маквилсон весело посмеялся над историей, связанной с именем Линдсей.

— Джона чуть удар не хватил, когда он обнаружил, что вы женщина. Я его приободрил, сказал, что ему, наоборот, крупно повезло. Мы даже не подозревали о возможности какой-либо ошибки. Лекс Бредмор лишь упомянул о ребенке от первого брака. Думаю, Джок уже рассказал вам, в каком тяжелом состоянии был Лекс. Он постоянно перескакивал с одной мысли на другую. Уследить за логикой было ой как нелегко. У него частенько случалось помрачение сознания.

— В самом деле? — спросила Линдсей. Она уже начала понимать, куда дует ветер, и это направление разговора ей совсем не нравилось. — Но в его первом письме не было и намека на то, что писал больной, как вы сказали, практически сумасшедший человек. Оно было составлено безукоризненно. Прочитав письмо, я решила, что, возможно, Лекс Бредмор не так серьезно болен, как думает или как хочет казаться. У меня была мысль, что он сгущает краски, чтобы меня разжалобить. В любом случае я приехала сюда помочь. Позаботиться, обеспечить необходимый уход.

На это мистер Маквилсон быстро сказал:

— Я не говорил, что у Лекса уже было помрачение сознания, когда он вам написал. Точнее… нет, но…

— Так же Лекс Бредмор написал, что составил новое завещание, в которое включил Каллима и Мораг. Он заверил меня, что двойняшки будут полноправными наследниками, как и Нейл. Завещание было написано в присутствии двух свидетелей, которые, я думаю, могут также подтвердить, что Лекс Бредмор пребывал в здравом уме и твердой памяти.

Линдсей заметила, как мистер Маквилсон и управляющий обменялись многозначительными взглядами. Девушка не обладала умением читать мысли, но могла поклясться, что уловила некоторое беспокойство в поведении двух мужчин.

— Конечно, вы абсолютно правы, и как адвокат мистера Лекса Бредмора я слежу за тем, чтобы последняя воля моего клиента была исполнёна. Вам не о чем беспокоиться, мисс Макре. Будущее двойняшек обеспечено и находится в надежных руках. Они получат все, что им полагается. Отличное образование, дом, содержание, в общем, все то, что может дать преуспевающее хозяйство. Естественно, двойняшки смогут вступить в свои права по достижении совершеннолетия, а пока интересы детей будет представлять их опекун. О Каллиме и Мораг позаботятся, равно как и о Нейле.

Как-то все слишком гладко получается, подумала Линдсей, уж очень сладко поет этот адвокат. Девушка поблагодарила мистера Маквилсона за прием и дала себе обещание разобраться, в чем тут дело, но… позже. Сейчас самым главным для девушки было определиться с жильем в Рослочене, а там она все хорошенько обдумает.

С виду мистер Маквилсон и управляющий казались людьми честными, действительно готовыми выполнить последнюю волю Лекса Бредмора, но Линдсей чувствовала какую-то фальшь. Ей зачитали завещание. Все имущество, как и писал Лекс, будет разделено на три равные части между Нейлом, Каллимом и Мораг. Дочитав завещание, Джеймс Маквилсон глянул на Линдсей поверх бумаги и спросил:

— Полагаю, теперь вы довольны.

Девушка нахмурилась, отчего тоненькая складочка залегла между слегка изогнутых бровей. Немного помедлив, она все же решилась спросить:

— В своем первом письме, в постскриптуме, мой отчим сообщил, что кое-что он оставил и мне, какую-то часть наследства. Разве в завещании ничего об этом не сказано?

— Вероятно, мистер Лекс Бредмор передумал, — ответил адвокат, — сожалею, но о вас в завещании нет ни слова.

Линдсей ничего не оставалось, кроме как смириться — против юридически заверенного документа она была бессильна. Именно сейчас девушке вспомнились все обиды, нанесенные Лексом. И вот опять — мистер Бредмор оставил ее у разбитого корыта, как много лет назад ее мать. Линдсей прекрасно понимала, что дело не в деньгах, не из-за них она сюда приехала, просто в Шотландии она бросила реальный источник дохода, чтобы привести будущих наследников, Каллима и Мораг, сюда. В какую нелепую и, самое главное, безвыходную ситуацию она попала! Тут Линдсей вспомнила, что плюс ко всему ей негде жить.

Линдсей сообщили о наличии счета на имя Каллима и Мораг, с которого она может брать деньги на нужды двойняшек. Заведовали этим счетом, естественно, мистер Маквилсон и мерзкий Хазелдин. Тут Линдсей ничего не могла возразить, так как совсем в этом не разбиралась. Знай она все юридические тонкости, то оспорила бы многие моменты, например, о компенсации ее собственных расходов на двойняшек, да и вопрос об опекунстве остался открытым. Будь Линдсей более подкована в юридическом плане или имей хорошего юриста, то законность ее опекунства над двойняшками, невзирая на волю Лекса Бредмора, была бы неоспорима, так как мать Линдсей, Маргарет Макре, поручила именно ей опекать детей. Внимательно выслушав двух мужчин и еще раз поблагодарив за то, что уделили ей время, Линдсей поднялась и направилась к выходу, но тут ее словно током ударило, и она резко повернулась, перехватив взгляд облегчения, которым обменялись мистер Маквилсон и мистер Хазелдин. Заметив, что девушка перехватила этот взгляд, оба отвели глаза.