Наследство в России. Игра по правилам и без - [5]
Андрей Бабин: Наследство не обязательно должно греть душу – оно может быть и с так называемым обременением.
Александр Заборов: Мое поколение о наследстве не рассуждало – от родителей мы могли получить в лучшем случае квартиру. И это уже было здорово, других материальных благ у нас и не было. Я очень благодарен своей матери: именно она привила мне те жизненные ценности, то отношение к семье, которые помогли в жизни, и это же я старался передать своей дочери и внуку. С наследством у меня была сложная история: мама и ее сестра жили в одном доме, и многие мамины вещи остались у сестры. Я не стал ничего забирать, претендовать на что-то, и благодаря этому у меня сохранились хорошие отношения с родственниками.
Мой отец долгое время жил в Москве. В самый сложный период, когда мне, мальчишке, нужен был папа, его не было рядом. Он вернулся, когда я уже вырос. Когда он умер, из столицы приехали его родственники. И пока я занимался организацией похорон, они перевернули вверх дном мою квартиру, даже наличники с дверей сорвали – искали сберегательную книжку отца. Мне тогда было уже 25, но я не мог сказать им: «Пошли вон!» – а надо было бы… Этим людям нужны были только деньги отца, на его могиле они ни разу потом не появились.
А дочери и внуку из материальных ценностей я тоже могу оставить только свою квартиру.
Илья Сорокин: На самом деле мы и так уже всё передаем. То, что мы пережили в эмоциональной сфере, никуда не исчезает. Чем меньше мы сделаем плохого и чем больше хорошего, тем больше позитива и передадим. Неважно, хотим мы этого или нет, но наше «делание» добра и зла передается! Я в этом уверен. Мы можем передавать по наследству свои грехи и ошибки, словом, чем меньше негатива мы оставим в мире, тем лучше будет нашим детям.
Андрей Бабин: Давайте будем откровенны – дети не всегда готовы принять от нас все хорошее. Как правило, они впитывают не наши высокие идеи и разговоры, а то, что реально происходит вокруг, и тлетворное влияние улицы в том числе. Да и мы, что уж скрывать, учим порой одному, а делаем другое…
Сергей Васильев: Есть анекдот: Изя и Мотя сидят в кафе. Один другому говорит: «Какие у тебя красивые часы, за сколько купил?» – «Отец перед смертью продал за полцены». Отцу было что продать, а сыну было на что купить. Я родился в небольшом рабочем городке Барыш…
Дмитрий Чудинов: И с тех пор вынужден заниматься барышами…
Сергей Васильев: Да уж… Семья жила скромно. Рядом с нашим домом были дома, где жили руководители завода, я видел, что они живут гораздо лучше нас, и спрашивал: «Почему так несправедливо?» А мама отвечала: «Не завидуй, а смотри и учись, как надо работать и зарабатывать деньги». Это было первое правило, которое я усвоил, – не завидовать. Второе – привычка к труду, родители с детства приучали нас трудиться – мы сами выращивали овощи на огороде, потому что продуктов в городе всегда не хватало, их распределяли по карточкам. После 8-го класса они отпустили меня учиться в Питер, не отговаривали, дали свободу, потому что доверяли мне. Отсюда третье правило – верить в ребенка, в его способности, это придает ему сил. А здесь, в Питере, я уже самостоятельно получил еще один полезный опыт – узнал, что в жизни важнее связи, а не деньги.
Андрей Бабин: Наследство можно получить не только от родственников, но и от чужих людей. Будучи мальчишкой, я, когда жил у бабушки в деревне, любил ходить в гости к двум старушкам, в их доме испытывал особое ощущение домашнего тепла и уюта. Мы играли в какие-то игры – в уголки, карты, я, как мог, помогал им по хозяйству. Мы ходили в лес за грибами… они привили мне любовь к природе. И все это вместе легло на сердце, осталось на всю жизнь… Я с благодарностью вспоминаю тех старушек, от них осталось в моей душе что-то очень важное и светлое.
Елена Вербицкая: Если мы стали говорить не о материальных вещах, то могу сказать, что главное, что я получила в наследство от своей бабушки, – это ее любовь. Любовь – как атмосфера в доме, в котором я росла. Просыпаешься – и греешься в лучах этой любви. Я помню, как со мной разговаривали, как держали на руках, как берегли. Было чувство покоя, безопасности, уверенности. И это чувство хранило и вело меня дальше по жизни, и я старалась передать его своим детям. При этом меня нисколько не баловали – я вместе со всей семьей участвовала в крестьянских работах, ходила в лес, на сенокос, мне было интересно все, что они делали.
Александр Лыткин: По сути, мы все говорим об одном и том же. Потому что мы – дети своего времени и настолько вросли в советскую историю… Для меня понятие наследства тоже перенесено в сферу отношений. Это прежде всего воспитание. Помимо семьи огромное влияние на меня оказали и детский сад, и школа – мы были вписаны в дружбу не меньше, чем в семью. И это было хорошее влияние.
Когда мы с сестрой делили наследство, все было очень по-человечески, у нас не было никаких разногласий. Потому что нас так воспитали. Дети впитывают внешнее зло, если родители не выстраивают правильных барьеров.
Александр Заборов: Да, друзья в детстве имели значение не меньшее, чем родители.
Сколько раз вы восклицали в сердцах: «Да я на вас в суд подам!» А часто ли реально пользовались подобным механизмом защиты своих прав?.. Скорее всего, вам казалось, что все очень сложно: и дорого, и хлопотно. Поэтому вы, образно говоря, «махали рукой» на проблему, в лучшем случае ограничиваясь устными и письменными претензиями. Прочтите эту книгу и убедитесь, что суд – не бездушная государственная машина, а эффективный инструмент, позволяющий каждому отстоять свои законные интересы в сфере гражданско-правовых отношений.
В монографии исследуется проблема использования оценочных категорий при квалификации преступлений против личности и назначении за них наказания. Рассматривается новый концептуальный подход к проблеме изучения и использования оценочных понятий и признаков, концентрированных в виде научно-практических разработок. При этом автор ставит перед собой задачу не только выработать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства, но и обогатить аргументацию в части дальнейшей унификации, используемых в уголовно-правовом институте ответственности за преступления против личности, оценочных категорий на основе выявления особенностей и закономерностей их применения, при квалификации и назначении наказания за них. Для студентов и аспирантов юридических вузов, научных и практических работников.
В современной России преступность приобретает новые качества: вооруженность, криминальный профессионализм, организованность и т.д. Но центральной проблемой всегда является личность преступника. В личности отражаются все признаки преступления. Личность и ее преступное поведение представляют собой единый объект криминологического исследования. Автор рассматривает такие проблемы, как личность преступника и особенности преступного поведения; преступления против личности и проблемы криминального насилия; убийства как особо тяжкие насильственные преступления против личности.
Книга основана на анализе международных и национальных требований к справедливому правосудию, содержит сравнительное исследование процессуальных средств судебной защиты, включая судебное доказывание, оказание юридической помощи, процедуры обжалования судебных решений по гражданским и уголовным делам — на примерах конкретных дел из практики ЕСПЧ, а также российских и зарубежных юрисдикций. Кроме того, рассматриваются перспективы и способы восприятия международных стандартов правосудия в законодательстве и правоприменении.
Уголовно-правовая наука неразрывно связана с художественной литературой. Как и искусство слова, она стремится постичь философию жизни, природу человека, мотивацию его поступков. Люди, взаимодействуя, вступают в разные отношения — родственные, служебные, дружеские, соседские… Они ищут правосудия или власти, помогают или мстят, вредят или поддерживают, жаждут защиты прав или возмездия. Всматриваясь в сюжеты жизни, мастер слова старается изобразить преступника и его деяние психологически точно. Его пером создается картина преступления, выявляются мотивы действия людей в тех или иных ситуациях, зачастую не знакомых юристу в реальной жизни, но тем не менее правдоподобных и вполне возможных. Писательская оценка характеров и отношений важна для постижения нравов общества.
Эта книга не сборник процессуальных норм, а практическое руководство, первая глава которого посвящена основаниям взысканий задолженностей сотрудниками службы судебных приставов-исполнителей и правовой практике, вторая дает практические рекомендации тем, кто желает разобраться в механизмы исполнительного производства по алиментным обязательствам. При этом книга не отвечает на пустой, риторический вопрос – платить или не платить, и не дает оценки тем или иным действиям, зато в сложной и подчас щекотливой ситуации она, как своевременная настольная книга, может уберечь от беды, или вынести ее с минимальными потерями.Ценные сведения отличает практическая направленность рекомендаций, безусловно, находящихся в правовом поле, их актуальность именно для своеобразного российского законодательства по состоянию на 2015 год.В книге речь идет не только о возможных проблемах с накопленными долгами, но также раскрываются особенности исполнительных производств в части взыскания задолженности по неоплаченным кредитам.Издание предназначено для широкого круга читателей, заинтересованных в повышения правовой грамотности.Практическая значимость материалов призвана помочь в правоприменительной деятельности юристов, судебных приставов-исполнителей, всех сторон-участников исполнительного производства.Книга рекомендуется практикующим юристам, судебным приставам-исполнителям, всем, кто интересуется вопросами исполнительного производства.