Наследство Уэстмера - [35]

Он всегда отличался бережливостью и ее приучил к тому же.

Белла была вынуждена признаться Генриетте, что у нее кончились деньги.

– Как это похоже на мужчин! – воскликнула та. – Они не имеют ни малейшего представления, сколько требуется, чтобы вывести в свет молодую леди.

Они шли к карете. Руки едва удерживали множество свертков, а на следующий день должны были доставить остальные покупки. Два платья еще находились у портнихи, и Белла сожалела о том, что позволила уговорить себя накупить так много вещей.

– Я вполне обошлась бы тем, что мы уже купили, кузина Генриетта.

– Глупости! – Генриетта передала свои свертки кучеру, который, увидев их, распахнул дверцу кареты. – Домой, Уолтер, – приказала она. Свертки уложили на сиденье, Уолтер захлопнул дверцу и уселся на козлы. – Никаких «обошлась бы», – сказала Генриетта, как только они отъехали от магазинов. – Дебют в свете происходит один раз и должен стать радостным событием. Нельзя чувствовать себя несчастной из-за того, что у вас нет необходимых вещей. Граф такой же, как мой отец: он покорно за все заплатит, когда я напишу ему и сообщу о том, какие высокие нынче цены. И я намерена дать бал в конце сезона, на котором мы объявим о вашей с Робертом помолвке.

Белла пришла в ужас:

– Ой, нет! Вы не должны этого делать! Удивленная Генриетта повернулась к Белле.

– Почему?

– Мне не хочется никакой суеты и хлопот. Я уверена, что Роберт тоже этого не хочет.

– Но почему ему этого не хотеть?

Белла смутилась и замолчала, не зная, что сказать.

– Все будут на меня смотреть и строить домыслы о… о…

– А, вы имеете в виду решение графа. Сомневаюсь, что всем об этом известно, но даже если так, то к концу сезона это забудется. А если не забудется, то, когда люди увидят, как вы замечательно подходите друг другу, будет ясно, что дело не в наследстве.

– Надеюсь, что так и произойдет, – ответила Белла, спрашивая себя, как отговорить Генриетту. – Мне совсем не хочется, чтобы к Роберту стали плохо относиться.

– Моя дорогая, не стоит придавать этому слишком большое значение. Я не представляю себе, чтобы его светлость нарушил майорат. Эдуард абсолютно уверен в том, что он этого не сделал. И Роберт того же мнения. Помимо всего прочего, я очень хочу дать бал, а поскольку своей дочки у меня нет, то вы должны мне уступить.

Что на это скажешь? Что бы Белла ни сказала, обман выплывет наружу. Прежде надо поговорить с Робертом. Если признаваться, то вместе, так как Белле не хотелось, чтобы вся вина пала на него одного. Как только они останутся наедине, она настоит на том, чтобы они признались Генриетте. Надо это сделать, когда они поедут кататься верхом.

Он пришел ровно в два часа. Белла уже поджидала его, прохаживаясь по вестибюлю в новой амазонке из темно-синей тафты, жакет которой украшала застежка в два ряда из серебряных петель. Белла была такой красивой, что у него перехватило дыхание, и он молча и восхищенно смотрел на нее. Затем, опомнившись, улыбнулся и поклонился. – Ты выглядишь очаровательно, Белла.

Она сделала реверанс.

– Вы очень добры, сэр.

– День для поездки просто превосходный. Дождь наконец кончился, и светит солнце. Нельсону не терпится показать Дымке свою ретивость.

– Тогда поедем. – Белла надела шляпу с плюмажем и натянула перчатки.

Она держалась очень чопорно и скованно и совсем не походила на ту Беллу, которую он хорошо знал. У нее что-то на уме, предположил он. Что ж, скоро он это узнает.

Спустя пять минут они уже ехали по Оксфорд-стрит к Гайд-парку. Из-за оживленного движения они не могли ехать рядом и разговаривать, а когда свернули к входу в парк, то Белла, ждавшая возможности побеседовать с Робертом, поняла, что и здесь это не удастся: огромное количество карет и наездников заполонило проезжую часть парка и аллею для верховой езды. Когда же они наконец выбрались на свободное пространство, Белле хотелось только одного – скакать и чтобы ветер бил ей в лицо. Поэтому она пришпорила лошадь и, не глядя на Роберта, понеслась вперед. Он последовал за ней, и они, свернув с аллеи, со смехом понеслись галопом рядом по лужайке.

Белла была в восторге, ей хотелось еще скакать, но, поскольку Дымку не выгуливали несколько дней, она побоялась утомить свою лошадку. Белла остановилась и, не дожидаясь помощи Роберта, спрыгнула на землю.

– Господи, Белла, а ты, оказывается, отличная наездница, – сказал он и тоже спешился. Ведя лошадей, они направились к рощице.

– В Уэстмере большие просторы, а я обожаю скакать галопом.

– И на псовую охоту ездишь?

– Иногда. Дедушка раньше ездил, но его начала мучить подагра, а одну он меня не отпускает, так что теперь я редко езжу.

– Неудивительно, что он беспокоится, если ты всегда так скачешь.

– Как?

– Словно за тобой гонится бес и ты решила его обскакать. – Он засмеялся. – Может, ты считаешь, что я тоже бес с рогами и хвостом?

– Нет. Разумеется, я так не считаю. – Она остановилась под дубом, чтобы Дымка пощипала траву. – Роберт, я должна с тобой поговорить.

Он усмехнулся.

– Ты уже со мной говоришь.

– Я хочу поговорить серьезно.

– Тогда давай сядем. – Он набросил поводья лошади на сук, снял сюртук и расстелил его под деревом. Затем сел на него и похлопал ладонью около себя: – Садись.