Наследство Твердыниных - [7]

А н н а   В а с и л ь е в н а.  Что с тобой… милый…

С и м а.  Молчите… слышите!..

А н н а   В а с и л ь е в н а.  Ты пойми…

С и м а  (кричит). Да замолчите же вы!.. Или я… Нет, я не могу… Какая грязь, какая грязь!..

Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем.

А н д р е й   И в а н о в и ч  (берёт его за оба локтя). Симочка, что с тобой?

С и м а.  Ничего… пусти меня…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он?

А н н а   В а с и л ь е в н а.  О дядюшке всё… Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод – не привык…

Анна Васильевна уходит.

А н д р е й   И в а н о в и ч  (обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате). Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр – а мы с тобой… как-нибудь… по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было…

С и м а.  Не верю я… не верю я, Андрюша!.. Погибаем мы, Андрюша… Убежать бы!.. Да куда?.. Тяжело… Скверно… Грязь такая!.. Эх, если бы ты только знал, Андрюша…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Потерпи, Симочка… Как же быть-то?.. Я бы рад, сам знаешь. Всё бы уступил. Только бы по-хорошему, без ссор… Ты не расстраивайся очень… Господи! Да ты, никак, плачешь?.. Господи, да что это такое!..

С и м а.  Вздор… ничего… (Прислушивается.) Наши из церкви пришли… Я сяду писать. А то маменька заметит – опять расстроится. (Идёт к столу.)

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Ну, ну, иди…

Входят Клавдия Антоновна и Оля, целуются с Андреем Ивановичем.

Как от вас церковью пахнет… ладаном… Славно…

О л я.  Маменька опять всё время плакала. Ты скажи ей, Андрюша, грешно так.

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Ах, маменька, разве можно! Разве хорошо так себя расстраивать.

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Я уж и сама не знаю, Андрюша… измучилась… ничего не пойму… Хоть бы в Красный Яр уехать, всё спокойнее… Вот и сейчас опять – Бог знает что на дворе делается, насилу вырвалась с Олинькой…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Что такое?

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Разве не знаешь?

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Ничего не знаю.

О л я.  Я тоже хотела сказать тебе, Андрюша, ты бы заступился за них.

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Да что такое, что случилось?

С и м а  (не переставая писать). Дядюшка изволил распорядиться, чтобы все должники с квартир убрались.

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Идём мы с Олинькой, а на дворе народ. Сойкин тут, Яшка-рыжий, Ершов, в темноте не разглядела всех. Бранятся, плачут, шум на всю улицу подняли. Увидали нас, к нам бросились, кричат все разом, не разберёшь… Я насилу выбралась. Уж Олинька с ними разговаривала.

О л я.  Ты бы позвал их, Андрюша. Они говорят, что Прокопий Романович всем, кто за квартиру аккуратно не платит, велел завтра утром выселяться. Куда же они пойдут, Андрюша? Не на улицу же. Ты бы переговорил с дядюшкой. Нельзя так.

А н д р е й   И в а н о в и ч  (возмущённо). Разумеется, нельзя. Я сейчас же скажу им. (Идёт к левой двери, отворяет и кричит.) Параня, ты здесь?

П а р а н ь к а  (из-за двери). Чего?

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Там на дворе жильцы стоят – позови кого-нибудь из них.

П а р а н ь к а.  Сейчас…

А н д р е й   И в а н о в и ч  (возбуждённо ходит по комнате). А я решительно ничего не знаю… Разве так можно… Люди все бедные, куда им идти. Дядюшка права не имеет один распоряжаться.

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Ты бы позвал его, поговорил бы… Как бы не забранил потом…

С и м а  (из-за стола). Какой вздор! Разве Андрей не хозяин?

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Всё бы лучше. Вместе бы.

А н д р е й   И в а н о в и ч  (успокаиваясь). Я, маменька, ничего, можно бы и позвать – хуже бы то не было…

К л а в д и я   А н т о н о в н а.  Как знаешь, Андрюшенька.

Входят Сойкин, старуха, Яшка-рыжий. Двое жильцов, старики, остаются в дверях. За дверью видно ещё несколько человек.

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Вот, господа… говорят, там у вас случилось что-то…

Ж и л ь ц ы  (все разом). Заступитесь, Андрей Иванович!

– На улицу гонит…

– Разве так можно…

– Куда нам деваться?..

– Бога не боится он!..

Я ш к а  (говорит громче всех). В суд на него подадим. Тоже найдём управу!

С т а р у х а  (плачет). Последний рубль отдала… где взять-то… конец наш теперь…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Вы, господа, успокойтесь. Я сделаю. Я скажу ему… Всё обойдётся. По-хорошему.

Я ш к а.  Права не имеет. Зови его к нам!

С о й к и н.  Брось, слышь, что говорят.

С т а р у х а  (плачет). Прогонит на улицу… куда идти…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Никто вас не прогонит. Я же сказал. Живите, как раньше. Я поговорю с дядюшкой.

С о й к и н  (кланяется). Покорно вас благодарим, Андрей Иванович… Да как бы дядюшка ваш…

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Говорю, сделаю… Господа, будьте покойны.

Я ш к а.  Пусть силой гонит. Сами не пойдём. Так и скажи ему.

А н д р е й   И в а н о в и ч.  Не надо так говорить. Всё по-хорошему будет. А теперь ступайте.

Входит Прокопий Романович, Андрей Иванович не видит его.

Как сказал – так и сделаю…

Жильцы притихли и не двигаются.

Что вам ещё?

Пауза.

П р о к о п и й   Р о м а н о в и ч  (подходит). Это кто такие? (Грозно.)