Наследство разрушительницы - [55]
– Вы увидели, что он выглянул из окна и назад, – вновь вмешался Черемисин.
– Да, – кивнул Бусыгин. – Потом постоял, мне показалось, что он с кем-то говорил, кто был в комнате.
– Этот человек в комнате стоял рядом?
– Нет. Рядом с ним никого не было. Он просто голову повернул и что-то говорил. А потом. Сделал шаг, встал на раму окна и вниз… А я стою со своей сигаретой и слова не могу вымолвить. Такой ужас. Как это можно? Вот так, с двадцать второго…
– Около него в момент прыжка точно никого не было?
– Точно, – кивнул Бусыгин. – кабинет был темный, там ничего не было видно. А место у окна я разглядел. Ведь этот торшер горел, – он кивнул на изящный торшер, стоящий у окна, и подвел итог. – Рядом с ним никого не было.
– А потом?
– Что потом? – не понял Бусыгин.
– Потом к окну кто-то подходил? Девушку вы не видели?
– Потом я не знаю, – тон Бусыгина стал виноватым. – Я сразу от окна отошел. Бросился к своим, начал все рассказывать. И мы все побежали вниз. Вот и все.
Райский протянул молодому человеку руку.
– Спасибо вам, Феликс Бусыгин. Вы нам очень помогли.
Молодой человек пожал руку.
– Я могу идти?
– Задержитесь ненадолго, – попросил Черемисин. – Мы должны зафиксировать ваши показания. Сейчас ребята их запишут, и вы вернетесь на рабочее место.
Он сделал знак одному из сидящих за столом оперативников, и тот призывно махнул рукой Бусыгину.
– Подойдите сюда, молодой человек.
Проводив взглядом Бусыгина, Райский развел руками.
– Ну вот, а ты говоришь «изнасиловал», а она его толкнула. Получается, она к окну не подходила.
Черемисин мрачно кивнул.
– Но и ему из окна прыгать незачем, – упрямо сказал он.
– Незачем, – согласился Райский. – Будем искать причину. Ты эту Розову- Розовскую- Розанову найди, капитан. Она нам в любом случае понадобится.
– Найду, – кивнул Черемисин и наконец закрыл опасное окно.
31
Арина вышла из ванной комнаты в тяжелом махровом халате и с тюрбаном на голове, свернутом из полотенца. Горячая вода подействовала на нее совершенно одуряюще, и теперь ей хотелось только одного – растянуться на чем-нибудь мягком и закрыть глаза. Она пересекла широкий коридор и вошла в гостиную. Петр Сергеевич сидел в кресле с высокой спинкой и маленьким серебряным ножичком чистил яблоко. Шкурка свивалась спиралью и падала на блюдце.
Увидев Арину, он быстрым движением рассек яблоко на части и одну из них протянул Арине на блюдце из тонкого фарфора.
– Угощайся!
Арина откусила кусочек и вернула яблоко на блюдце.
– Спасибо!
Петр Сергеевич метнулся к столу, поставил блюдце и снял со спинки стула что-то ярко-красное.
– Это все, что я нашел для тебя в своих вещах. – Он протянул ей красный сверток. – Переоденься. А я пока закончу с ужином.
Он вышел из гостиной, и его шаги зазвучали на лестнице. Арина развернула красный сверток. Одежда, найденная для нее Петром Сергеевичем, оказалась спортивным костюмом с большими буквами «СССР» на груди. Оглядываясь на дверь, Арина быстро сбросила халат и прямо на голое тело натянула брюки с белыми лампасами и куртку. Теперь надо заняться волосами. Она огляделась. На столике рядом с дверью лежала расческа. Арина попыталась расчесать волосы, но маленькие пластмассовые зубчики утопали в ее рыжей гриве. Дверь открылась, и вошел Петр Сергеевич. Смущенная Арина застыла с расческой в руке.
– Извини, – улыбнулся он. – Я оказался не готов к такой гостье.
Арина кивнула, оставила бесполезную расческу, пригладила ладонями волосы, немного распушила их пальцами и огляделась, не зная, что ей делать с полотенцем и халатом.
– Брось в угол, – Петр Сергеевич махнул рукой. – Завтра люди разберутся. А мы сейчас будем ужинать. Я поставил запекать баранью ногу. Любишь баранину?
Арина пожала плечами. Повинуясь движению его руки, она подошла к камину, в котором горели ровно уложенные дрова.
– Присаживайся прямо на ковер, – предложил он. – Я люблю сидеть на ковре и смотреть на огонь.
Арина опустилась на синий с желтыми разводами ковер, который оказался очень мягким и нежным. Она не удержалась и провела ладонью по его шелковистой поверхности. Это движение не укрылось от Петра Сергеевича.
– Ковер персидский, – заметил он. – Настоящий. Ручная работа. Правда, отличается от фабричных?
Арина улыбнулась и кивнула, хотя понятия не имела, каковы на ощупь персидские ковры фабричной работы. Он тоже сел на ковер, поставил перед собой два пузатых бокала и открыл бутылку.
– Выпьем коньяку! – Петр Сергеевич плеснул в бокалы немного коричневой жидкости. – Это сразу приведет тебя в порядок.
Арина вспомнила коньяк у Львова и замотала головой. На сегодня с нее хватит коньяка. Она и так в полном порядке, потому что в лицо не хлещет дождь, под курточку не забирается холодный ветер и ее ждет неведомая баранья нога. Ее отказ Петр Сергеевич воспринял спокойно. Налил в другой стакан немного сока и протянул ей.
– Выпьем за то, чтобы все наши приключения хорошо заканчивались, – провозгласил он, подняв свой бокал с коньяком. Бокалы встретились в воздухе, глухо звякнув. Арина сделала большой глоток. Сок был вкусным и оставил во рту вкус вишни.
Петр Сергеевич поставил свой бокал на ковер и сел, скрестив ноги по-турецки.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Во втором томе собрания рассказов рижской поэтессы, прозаика, журналистки и переводчицы Е. А. Магнусгофской (Кнауф, 1890–1939/42) полностью представлен сборник «Не убий» (1929), все рассказы в котором посвящены «преступлениям страсти». В приложении — этюд «В пустынных залах» из альманаха «Литераторы и художники воинам» (1915). Все вошедшие в собрание произведения Е. А. Магнусгофской переиздаются впервые.
Алекс Смолев переезжает из Санкт-Петербурга на греческий остров Наксос. Загадочные убийства постояльцев виллы и жителей острова заставляют Смолева принять активное участие в расследовании преступлений. Ему помогают его друзья, работники виллы, инспектор уголовной полиции острова и даже Бюро Интерпола в Греции. И вот снова очередное преступление ставит полицию в тупик… В сборник вошли повести «Убийство на вилле «Афродита», «Пропавший алхимик» и «Пять амфор фалернского».
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
На юге Италии пропал девятилетний мальчик – вошел в школу и уже не вышел, словно испарился. Его мать в ужасе, учителя и родители обеспокоены – как такое могло произойти в крошечном городке, где все знают друг друга? Лола, известная журналистка криминальной программы, спешит на место происшествия и начинает собственное расследование. Она делает все возможное, чтобы пустить по ложному следу своих коллег, и уже готова дать в эфир скандальный репортаж и назвать имя убийцы… но тут выясняется, что местным жителям тоже есть что скрывать, а действительность страшней и запутанней любой гипотезы.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
Археолог Вера Буковская при раскопках монастыря в Армении обнаруживает кусок льняной ткани с непонятными надписями и чертежом. Странная находка погружает «везучую Верочку» в кольцо динамично развивающихся событий, предсказать которые не может никто. Командор Тайного ордена хранителей Священного Копья и римский кардинал, магистр Мальтийского ордена и отставной полковник Котов, петербургский академик-востоковед Пиоровский и безжалостный итальянский специалист по «щекотливым делам» охвачены азартом охоты за утерянным тысячелетия назад артефактом.