Наследство разрушительницы - [32]

– Чего ты боишься? – повторил Игорь.

– А вдруг она там… – Арина крепче сжала руку Игоря и подняла на него глаза.

– Кто? – Игорь придвинулся ближе, насколько позволяла ручка кресла, и свободной рукой обнял Арину за плечо. – Ты имеешь в виду Лилит?

Арина кивнула.

– Ариша, что с тобой? – ласково сказал Игорь. – Она не может быть там.

Арину охватила неясная дрожь. Под теплым пледом ее вдруг сковал леденящий холод.

– У нее ведь не было физического тела. Только дух. Верно?

Игорь пожал плечами.

– Скорее, энергия. Не очень понятная нам, но вполне…

– А дух не умирает, – перебила Арина. – Я об этом читала. Он вечен. А что, если он там до сих пор?

– Арина, – Игорь старался говорить рассудительно и серьезно. В его голосе зазвучали одновременно и нотки строгого директора школы, и заботливого психиатра, беседующего с новоявленным Наполеоном. – Зачем духу жить в тесном и темном саркофаге? Духи живут где-то там, – Игорь кивнул вверх, в сторону багажных полок. – На небесах. Никакой уважающий себя дух не станет почти шесть тысяч лет сидеть в темном каменном мешке.

Но Арина не приняла его шутливого тона.

– А может, вообще лучше не открывать этот саркофаг? Если в нем ничего нет.

Игорь погладил Арину по голове. Он смотрел на нее, как на неразумное создание, на чудного красивого ребенка, вмешивающегося в дела старших.

– Ну что ты! Отец просто грезит этим саркофагом. Он выбил средства на экспедицию, полетел в Израиль, выписал все это оборудование, – Игорь обвел широким жестом салон самолета, – договорился отправить его спецрейсом. Как я могу ему сказать: «Давай не будем открывать!»

– Если твой отец собирается просвечивать этот саркофаг, значит, он рассчитывает что-то в нем найти. Но что? Если духи живут на небесах, а больше ничего у Лилит не было?

– Не знаю, милая.

Игорь любовался лицом разволновавшейся Арины и по-своему воспринял обязанность успокоить ее. Нагнулся к ней, изловчился и поцеловал в губы.

– Пожалуйста, успокойся, – смущенно проговорил он. – Тебе не о чем беспокоиться. Ничего плохого в саркофаге быть не может. Кроме того, рядом с тобой я. Или ты не веришь, что я тебя защищу от любых невзгод?

Арина ничего не ответила. Поцелуй Игоря горел на ее губах. Мгновенно прошла дрожь, и она согрелась под пледом. Игорь почувствовал ее настроение и решил закрепить успех. Он погладил Арину по щеке.

– Ты мне веришь?

Арина помедлила. Ждет ли он серьезного ответа? И имеет ли значение этот ответ сейчас, когда она уже сидит в самолете, летящем в Израиль? Она пожала плечами.

– Верю.

– Во что веришь?

– Что ты меня защитишь.

– От всех невзгод, – Игорь притиснул ее к себе. – И в этой экспедиции, и дальше. Я всегда буду защищать тебя от всех невзгод. А сейчас спи. У тебя был тяжелый день, и завтра будет не легче. Тебе надо отдохнуть.

Арина закрыла глаза. Интересно, что он имел в виду, говоря: «и сейчас, и дальше»? Неужели он собирается сделать ей предложение? И что она ему ответит?

Арина почувствовала, что от этих мыслей у нее начинает кружиться голова.

«Нельзя об этом думать, – решила она. – Надо действительно выспаться. А дальше… Будь что будет. Всех ситуаций ей все равно не просчитать».

Арина закрыла глаза, свернулась клубочком в узком кресле с твердым намерением немедленно заснуть.

19

Профессор Парусников встречал автобус с членами экспедиции на стоянке у самого лагеря. Уже второй день профессор пребывал в приподнятом настроении. Все происходящее казалось ему настоящим чудом. Когда он шесть лет назад получил в руки рукопись царя Сабиума и начал ее расшифровку, он и представить себе не мог такого результата. Во-первых, ему удалось понять не только основную идею, но и многие детали рукописи, во-вторых, он установил место захоронения Лилит, в-третьих, ему удалось добиться проведения экспедиции и подтвердить практикой свои теоретические выкладки. Завтра саркофаг будет вскрыт и, вполне возможно, Парусникова ждет более серьезное открытие. Профессор пытался представить, в чем оно может состоять, но разыгравшееся воображение уводило его в сторону от науки и рисовало потрясающие картины земной славы. Статьи в газетах, фотографии на обложках журналов, какие- нибудь серьезные премии. А что? Он превратил в быль древнюю легенду! Как ни крути, но от этого факта никуда не уйти. Профессор пытался вернуться к самому открытию. И здесь воображение подкидывало ему пищу для размышления.

Этот саркофаг, в котором причудливо переплелись прошлое и настоящее, легенда и научный факт, вполне может оказаться связующим звеном с другими цивилизациями. А вдруг в нем собрано все, достигнутое их предками? И разгадки всех их тайн. Атлантида. Черные дыры. Искривление времени. И все это найдет свое объяснение благодаря его работе.

Впрочем, у научного успеха, на который по праву рассчитывал профессор, было и еще одно важное предназначение. Парусников надеялся, что успех экспедиции вернет в большую науку его сына. Уход Игоря из института и его превращение в администратора профессор воспринял тяжело. К чему все его старания, попытки создать школу, если его собственный сын отказывается от его наследия. И почему? Он, видите ли, не хочет быть «профессорским сынком». Как будто его отец занимается чем-то постыдным.