Наследство разрушительницы - [177]

Теперь надо решать, что делать. Самое простое решение – сесть в машину и отправиться домой, отложив беседу с профессором до утра. Какое ей дело до шашней Парусникова и людей Иваненко? Но какое-то внутреннее чувство подсказывало Аде, что это решение, хоть и самое простое, но далеко не самое верное.

Она проводила глазами удаляющиеся тормозные огоньки «джипов», осторожно пересекла двор и потянула дверь подъезда. Дверь поддалась, и Ада вошла в внутрь. Она не стала пользоваться лифтом, легко взбежала на второй этаж. Включила свет и сразу увидела табличку: «Профессор Парусников А. Г.» на одной из дверей. Ада прижалась к двери ухом. Из квартиры не доносилось ни звука.

Ада расстегнула сумочку и на всякий случай проверила, на месте ли электрошокер. После этого она решительно нажала на кнопку звонка и услышала за дверью пронзительную трель.

* * *

Два парня, оставленных Говорухиным в квартире Парусникова, только закончили привязывать профессора к креслу, как раздался звонок. Они подняли головы и переглянулись. Кто мог прийти в два часа ночи? Да еще звонить так громко и продолжительно, будто зная наверняка, что обитатель квартиры не спит.

– Ждете кого-нибудь, профессор? – шепотом спросил один из парней, брюнет с густыми усами, закрывавшими всю верхнюю губу.

Профессор не ответил. Ему в рот вставили кляп, и он с трудом дышал носом, понимая, что долго так не выдержит. Руки Парусникова были привязаны к ручкам кресла, лодыжки ног к ножкам. Он почти не мог шевелиться, и сейчас ему было совершенно безразлично, что сделают с ним эти два амбала.

– Ждете кого-нибудь? – повторил усатый, добавив в голос ярости.

Профессор покачал головой. Не потому что испугался. Просто он привык отвечать, когда ему задают вопросы. Усатый кивнул головой, и второй парень, бритый наголо, с вывернутыми ушами, что выдавало в нем бывшего профессионального борца, неслышно ступая, заскользил к двери. Он заглянул в глазок и вернулся.

– Телка, – шепотом проговорил он.

– Какая телка? – усатый уставился на партнера.

– Я ее видел у Иваненко. Она к нему в дом приходила. В квартире прозвучал еще один звонок. Такой же громкий, наглый и продолжительный.

– Узнай, что ей нужно, но сюда не веди, – распорядился усатый.

Борец кивнул и также неслышно двинулся к двери.

* * *

Дверь открылась. Ада перешагнула порог, бесцеремонно отодвинув с дороги здорового парня с наголо бритой головой.

– Чего долго не открывали? – громко спросила она и как бы невзначай изогнулась, давая возможность парню полюбоваться грудью, мелькнувшей в вырезе платья.

– А ты кто такая? – грубо спросил лысый, даже не взглянув на открывшиеся перед ним девичьи прелести.

– Кто я такая? – Ада засмеялась и вошла в прихожую. Теперь надо было сообразить, в качестве кого она здесь появилась. Ада была уверена, что дверь ей откроет Парусников. Ему бы она нашла, что сказать. А этим гориллам…

Ада крутанулась на месте и вдруг в стекле двери, ведущей в гостиную, увидела Парусникова. Он сидел в кресле, откинув голову назад. Руки его были привязаны к ручкам. Она все поняла и, чтобы скрыть смущение, сделала еще один оборот, дав юбке свободно обвиться вокруг стройных ног.

– Кто я такая? – повторила она и все так же весело продолжила. – Я ваша подмога. Меня Иваненко прислал. Помоги, говорит, моим парням. А то они дров наломают, а дела не сделают. Он в чем-нибудь признался?

– Мы только начали.

Лысый помрачнел. Пренебрежительное отношение начальства к их способностям явно его задело.

– Мы сами справимся, – начал он, но Ада не дала ему договорить.

Она понимала, что ее победа в схватке с двумя крепкими и хорошо тренированными парнями зависит только от скорости ее действий и их внезапности, от того, насколько она сумеет не дать противнику возможности разобраться в ситуации и понять, что происходит.

– Ты хочешь поспорить с Михал Семенычем? – усмехнулась она. – Мне тоже нет резона проводить ночь здесь, с вами. У меня есть дела поинтересней. Если справитесь сами, я могу и уехать.

Лысый промолчал.

– Где у вас здесь кухня? Проводи меня.

Парень вошел в узкий коридорчик. Ада за ним. Дойдя до конца коридора, он распахнул дверь в кухню, и в этот момент ему в шею ткнулось что-то жесткое и холодное, а в следующий момент электрический удар, мощностью в 20 ватт заставил его крепкое тело изогнуться в судороге и рухнуть на пол.

Ада не дала парню рухнуть с шумом. Она успела подхватить его подмышки, налегая всем телом прижала к стене и дала возможность медленно сползти на пол. Оглянулась. В коридорчике никого. Ада вернула электрошокер в сумочку и пошла в комнату.

На пороге гостиной она обернулась и, делая вид, будто беседует с лысым, громко сказала:

– Один кусочек сахара, пожалуйста. И без молока.

В гостиной напротив кресла, к которому был привязан Парусников, стоял усатый. Он слышал разговор о помощи, которую Ада собиралась им оказать, и его лицо выражало крайнюю степень презрения. Глаза профессора, когда он увидел Аду, округлились, а нижняя челюсть, оттянутая кляпом, задрожала. Ада понимала, что медлить нельзя. Усатый уверен, что лысый наливает ей кофе. Это даст ей возможность выиграть не больше минуты. Ада двумя руками распахнула сумку и повернулась к парню.