Наследство разрушительницы - [108]

Не произнеся ни звука, Ада вышла. Дверь за ее спиной закрылась.

13

Небо над головой было высоким и черным, с огромным количеством звезд. Игорь никогда не видел столько звезд сразу.

«Посчитать бы их, – подумал он, – но не получится. Их явно больше тысячи». Уже третий день он исполнял обязанности советника руководителя экспедиции. Академик Свешников улетел в Москву, оставив вместо себя профессора Парусникова.

Впрочем, звание советника не избавляло Игоря от тяжелой физической работы. Весь день он проводил на площадке. Так называлась найденная археологами стоянка первобытного человека, которую надо было сантиметр за сантиметром очистить от наносов песка и земли, чтобы явить миру доказательства теории академика Свешникова о зарождении рода человеческого именно в этих местах.

Работа Игорю была не очень интересна. К теории академика он относился с прохладцей, не считая, что она способна что-либо изменить в сегодняшнем бурном и неспокойном мире. Ну, докажут они, что человек ведет свою историю из этих мест. И что это изменит? Сделает человека лучше? Заставит задуматься о роли, которую он играет под небом?

Присмотревшись к отцу, Игорь понял, что и профессора экспедиция не увлекает. Он добросовестно выполнял свои обязанности, проводил весь день на площадке, скрупулезно фиксировал и описывал каждую находку, проводил совещания, на которых намечал план работ на завтра. Но не было в его глазах дьявольского блеска, который поражал Игоря и в Израиле, и в дни, когда отец пытался расшифровать рукопись древнего вавилонского царя Сабиума.

Улучив момент, когда профессор окончил очередное совещание и возвращался к себе в палатку, едва передвигая от усталости ноги по сухой покрытой трещинами земле, Игорь предложил отцу вернуться в Москву. Но профессор замахал руками.

– Что ты! – воскликнул он. – Я же обещал Вадиму Гаврииловичу заменить его. Как же я могу уехать?!!

Игорь промолчал, но про себя отметил, что голос отца прозвучал не очень убедительно, если не сказать фальшиво. В экспедиции участвовали сразу несколько любимых учеников академика, и заменить его мог любой из них.

«Не хочет возвращать меня в Москву, – понял Игорь. – Боится, что я опять займусь поисками Арины».

Игорь ничего не сказал отцу, но про себя отметил, что для таких опасений есть все основания. Образ Арины не оставлял его ни на минуту, и инцидент у ворот комплекса «Лаванда-Парк» Игорь теперь оценивал совершенно по-другому. С чего он взял, что она видела, как его сбивает с ног охранник? Она вполне могла его не заметить. И не услышать его крик. Салон этого огромного «лимузина» герметично отделен от переднего сидения. А окно было открыто именно впереди. От момента, когда он бросился к машине, до того, как охранник сбил его с ног, прошло две-три секунды. Значит, у Арины на то, чтобы среагировать на его крик было и того меньше – секунда-две. Она могла просто не успеть повернуть голову к окну, не то что скомандовать водителю остановиться. Нет, он был явно неправ, заподозрив ее в равнодушии и нежелании его видеть. А значит, надо продолжить поиски возможности поговорить с ней.

Игорь твердо решил вернуться в Москву. И для объяснения с отцом наметил сегодняшний вечер. Вот уже третий день подряд после ужина они брали два шезлонга и уходили на берег Таджурского залива. Сидели у кромки воды, смотрели на звезды и молчали. Иногда перебрасывались короткими фразами. Им было хорошо вдвоем, и Игорь чувствовал, как в эти минуты отдыхает душой отец. Ему было жаль разрушать идиллию, но другого выхода не было. Он хотел заняться поисками Арины. И точка.

…Игорь повернулся в шезлонге и взглянул на отца. Профессор тоже не сводил глаз со звезд, и на его лице блуждала счастливая улыбка.

– Таких звезд в наших широтах не увидишь, Игорь, – сказал профессор, поймав на себе взгляд сына. – Вон, смотри, семь звезд, расположенных почти треугольником. Это Южная Рыба. А рядом почти правильный квадрат. Это Микроскоп.

Игорь бросил рассеянный взгляд на небо. Все это, конечно, очень интересно, но сейчас не самое лучшее время любоваться на звезды.

– Папа, – начал он, – мне нужно тебе кое-что сказать.

– Хорошо-то как, – не слыша сына, продолжал профессор. – Так бы и сидел всю жизнь под этим огромным небом, в этом удобном шезлонге и слушал шелест волн.

– На третий день такой жизни ты бы волком взвыл, – усмехнулся Игорь. – Ты же дня прожить не можешь без работы.

– Но я бы попробовал, – профессора все больше и больше воодушевляла идея жизни в покое и неге. – А что? Может быть, мне уйти на пенсию, а, Игорь?

Профессор сел ровно и опустил ноги на песок.

– Что скажешь, Игорь?

От неожиданности Игорь как-то растерялся и на мгновение забыл, о чем он хотел поговорить с отцом.

– Ты серьезно?

– А почему нет? – Профессор вскочил и зашел по щиколотку в теплую воду. – Не здесь, конечно, но где-нибудь в Подмосковье. Продам московскую квартиру, куплю домик. Пенсии мне хватит. Будешь жить со мной?

Игорь не успел ответить. В абсолютной тишине, установившейся на мгновение, над заливом ясно прозвучал звук моторов нескольких машин. За ближайшими барханами заклубился песок, словно машины свернули с шоссе и поехали прямо по прибрежной полосе песка. Игорь и профессор переглянулись.