Наследство разоренных - [80]
Внизу огни пожаров, дым, неясные силуэты людей. Над всем маячит Канченджанга, далекая от людских дрязг, неизменная, невозмутимая. Но повар не думает о ней, не знает, останется ли она для него такой же неизменной.
Да и как может что-то остаться тем же самым? После луж крови, разлитых по мостовой. Кровь, выбитые зубы, чьи-то сломанные очки, одинокий тапок…
Все еще дрожа и держась за сердце, повар пробирается домой, прячется в кустах, пропускает колонну танков. Не на отражение китайской агрессии направляются танки, а усмирять собственное население. Не к этому готовились войска.
Вспомнил картину рыночной площади. Продавцы и покупатели торгуются, ругаются, оскорбляют, да, даже оскорбляют друг друга. Он сам ругает товар, ругает портного, сантехника, пекаря — на всех хватит запаса ругани, всем хватит места на рынке жизни… Выходит, он ошибался. Нет для него больше места в Калимпонге.
И сына он никогда больше не увидит.
Все эти письма, строки, выведенные надеждой… Нет у него сына на этом свете.
Глава сорок четвертая
Террор свирепствовал на склонах. Сезоны сменялись, а лучше не становилось. Зима уступила место весне, миновало лето, снова пошли дожди. Дороги закрыты, действует комендантский час, и никуда из этого безумия не выбраться.
Если ты непалец, но недостаточно рьяный — плохо. Сторожа «железного купца» избили, отволокли в храм Махакала, заставили принести присягу верности правому делу.
Если не непалец — того хуже.
Если ты бенгалец — тебя не узнают на улице знакомые. Не узнают даже бихарцы, тибетцы, лепча, сиккимцы. Бенгальцы — враги, от них держись подальше.
— Сколько лет я уже покупаю яйца в лавчонке через дорогу, — рассказывает Лола, — а тут она, нагло глядя мне в глаза, заявляет, что яиц нет. Я вижу за ней полную корзину. «Они уже проданы!» — говорит.
— Пем-Пем! — восклицает Лола, встретив дочь своей подруги, госпожи Тондап.
Пем-Пем отстраняется от Лолы испуганным, умоляющим взглядом и ускоряет шаг.
— Мы теперь всем враги, — вздыхает Лола.
На захваченном уступе среди хижин выскочил прыщик крохотного храмика с красным и желтым флажками. Все, припечатано. Теперь никакая полиция, никакое правительство ничего не сможет сделать. Земля пропала. Боги благословили этот бандитизм. И не только здесь. По всему Калимпонгу сыпью выступили гнойнички этой молитвенной маскировки. И без всякой маскировки врезались пираты-поселенцы в водопроводные, электрические и телефонные линии. Груши, которых было в саду «Мон ами» так много, что Лола и Нони кокетливо жаловались: «Ох, надоели эти груши! Грушевый компот, грушевое суфле, грушевое варенье… Сколько можно?» — эти груши исчезли с деревьев в одну ночь. Разграблены грядки, а к выходящим на участок Лоле и Нони несутся со всех ног милые детишки поселенцев, чтобы плюнуть в этих мерзких старух. Кто попадет?
Кесанг укусила одна из собак новых соседей.
— Смотрите за своими собаками, теперь мне ногу лечить надо!
Соседи веселились.
Сгорел правительственный санаторий на берегу у моста, где отец Бути сфотографировал злополучную бабочку, горели дома лесников, правительственные здания, сгорел дом племянницы премьер-министра. Переговоры зашли в тупик, и заряды взрывчатки вызвали лавины и оползни. Калимпонг задыхался.
Женщины едва отваживались высунуться на улицу. Мужчины дрожали в своих четырех стенах. Патриоты могли схватить кого угодно как полицейского шпика, полиция готова обвинить первого попавшегося в содействии бунтовщикам. Передвигаться на колесах опаснее, чем пешком, машину могут окружить и похитить, хорошо, если без хозяина. Проще пробираться пешком, прыгая в заросли при малейших признаках опасности. Да и заправочные станции все закрылись.
Повар пытался найти успокоение в мудрствованиях типа: «Все приходит и все уходит, за плохим последует хорошее», — и подобных. Но эти вечные истины его не убеждали и не утешали. Более того, его переполняла уверенность, что предстоят новые потрясения, еще хуже предыдущих. Бижу… Где его Бижу? Он вздрагивал при каждом звуке.
Снабженческие функции свалились на Саи. Она выискивала лавку с приоткрытой зад ней дверью, где можно было приобрести горстку арахиса и несколько яиц, пытливым взглядом оценивала шансы купить у кого-нибудь из соседей цыпленка.
Основным поставщиком провизии в Чо-Ойю стал огород. Впервые они питались исключительно местной продукцией. Далда сааг, бхутия дания, тыквы, нингро, сыр чурби и бамбуковые побеги: грибы, покрывшие склоны после обильных дождей. Весь Калимпонг питался грибами, наполнившими воздух своим пряным ароматом.
Однажды, вернувшись домой с килограммом атта и несколькими картофелинами, Саи снова обнаружила перед верандой две жалкие фигуры.
— Сжальтесь, сахиб… — Жена и отец пострадавшего пьяницы.
— Ой-ой, — в ужасе воздел руки повар, — баап ре, зачем вы пришли?
Понятно зачем. Они существовали между законом и беззаконием, их мог ограбить любой (хотя что у них отнимешь?), они боялись всех.
— Зачем вы пришли? Мы никакого отношения к вашему делу не имеем. Мы вашего мужа не обвиняли. Если бы они нас позвали, мы бы сразу сказали, что это не он. Мы вообще ничего не знали, — убеждал повар. Он все же дал бы им
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Персонажи романа — молодые родители маленьких детей — проживают в тихом городке, где, кажется, ничего не происходит. Но однажды в этот мирок вторгается отсидевший тюремный срок эксгибиционист, а у двоих героев завязывается роман, который заводит их гораздо дальше, чем они могли бы себе представить.
Роман «Декрет о народной любви» — это история, чем-то напоминающая легенду о далеком сибирском городке, который охватывает безумие абсолютной жертвенности или же безусловной влюбленности в любовь.Сибирь. 1919 год. На задворках империи, раздробленной Гражданской войной, обосновалось разношерстное общество: представители малочисленной секты, уцелевшие солдаты Чешского легиона, оказавшегося на стороне проигравших последнее сражение белогвардейцев и отчаянно рвущегося домой, беглый каторжник и интересующаяся им молодая вдова кавалергарда.
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.